Леонидас, в свою очередь, в который раз спу­стил на друга всех собак, обвинив его в полной безответственности, и в том, что его наука нику­да не годится.

И тут позвонил Али и сообщил, что приезжа­ет Лукас.

Тщательно поразмышляв и взвесив все за и против, Эдвалду решил попытаться попросить прощения у Деузы. Ему очень не хотелось рас­ставаться с ней. Он купил роскошный букет и отправился к танцовщице, надеясь с помощью такой недорогостоящей лести покорить ее суро­вое сердце. Однако негритянка просто-напросто вышвырнула его цветы из окна и выставила его самого.

Через два дня она, явившись к Эдне делать ма­никюр, со свойственной ей откровенностью по­ведала доктору Албиери об обмане жениха. Тот выслушал ее внимательно, а потом рассказал о за­чатии в пробирке. И предложил попробовать...

Деуза заинтересовалась. Больше всего на свете она мечтала о ребенке! Ребенок любой ценой! Всеми правдами и неправдами!

Воодушевленная Деуза даже надумала простить Эдвалду, который все время висел у нее над ду­шой и вымаливал прощение.

— Ладно, так и быть! — объявила Деуза. — Пойдем с тобой на вечеринку! Заходи за мной в семь.

Она открыла ему дверь нарядная и счастливая. Эдвалду вошел несмело, сел и протянул ей пи­нетки...

— Ух ты! Молодец! Хороший подарок! И вов­ремя! — обрадовалась Деуза. — Так вот, послушай, дорогой... Поскольку ты не можешь иметь детей и врешь по поводу своих двоих, я пойду на искусственное оплодотворение. Я уже согласи­лась.

Правда, она скрыла от своего жениха, что по­просила подыскать ей донора, похожего на Эдвал-ду, чтобы потом считать, будто это его ребенок.

Эдвалду возмутился.

— Что?! — взревел он.

— А чего ты ждал при своем бесплодии? — по­жала плечами танцовщица.

И начался новый скандал... Но Эдвалду напрасно пытался отговорить Де-узу от ее замысла.

— Я вернусь в Эспериту Санту, так как не хочу видеть тебя с ребенком от другого мужчины! — закричал он.

— Пожалуйста, — вновь дернула плечами Деу-за. — Возвращайся куда угодно... А я буду рожать!

— Нет... Давай лучше я усыновлю его, — тот­час передумал бедолага.

Он метался и мучился. Больше всего его пуга­ла мысль об отцовской ответственности, а вовсе не генетическое происхождение ребенка. Но потерять Деузу он тоже не хотел.

А ее осуждали многие. Норма, подружка Деу-зы, заявила, что искусственное оплодотворение — это предательство. Лишь Лауринда поддержала маникюршу.

— Наплюй на всех! — сказала она. — И рожай в свое удовольствие! Если слушать людей, никог­да ничего не сделаешь!

Счастливая Деуза думала только о ребенке. Ре­бенка из пробирки... Она рассказывала подруге, что собирается назвать сына Эдвалду. Правда, лю­бимый прислал ей письмо, в котором просил признаться в предательстве.

— Пусть родится ребенок, похожий на него, и ты увидишь, он сразу растает, — уверенно сказа­ла Деузе Лауринда.

Танцовщица сияла. И помешать ей теперь не мог никто.

— А где Диогу? — спросил Лукас, приехав до­мой и увидев лишь отца.

Старший Феррас со слезами на глазах обнял сына. Но тот ничего не понял.

— Его больше нет... — прошептал Леонидас. — Вы меня никогда не слушали, считали, что отец ничего не понимает, и вот к чему привело ваше упрямство!.. Двое безответственных мальчи­шек... - старший Феррас разрыдался, а бедолага Лукас так ничего и не понял. За что он заслужил столь нелестные характери­стики?.. Чем опять провинился?..

— Произошла катастрофа, вертолет разбился..; — тут с рыданиями к Лукасу бросилась Далва.

Лукас побежал наверх, няня метнулась за ним.

Он вошел в комнату Диогу... Возможна ли жизнь после такой потери?.. Лукас растерянно стоял по­среди комнаты. Старая нянька прижала голо­ву к себе...

— Почему это был не я, почему?.. – повторял Лукас.

— Не говори так, мой мальчик, — прошептала Далва. — Так нельзя говорить...

— Но так было бы лучше для всех... Все больше любили Диогу: папа, Албиери, ты... Даже я любил его больше, чем он меня... — потерянно бормотал Лукас.

На глазах его мерцали слезы...

Глава 11

Вскоре после переезда в дом Али Лукас неожи­данно обнаружил под своей дверью записку. От кого это? Он поднял смятый листок. Жади назна­чала ему встречу в палатке рядом со знакомыми развалинами...

Время текло медленно, как заговоренное. Али откармливал Лукаса восточными кушаньями и ре­шил подарить ему Коран. Причем дядюшка наста­ивал, чтобы Лукас прочитал его, а не просто хра­нил на память, как его друг Албиери. Лукас от­крыл большую книгу и сразу закрыл... Коран оказался на арабском языке, да и не лезло ему ничего в голову..

В назначенный час Жади помчалась к месту встречи заранее. Путь ей перегородила отара и Жади, торопливо разогнав ее, бросилась даль­ше. Лукас уже ждал ее. Влюбленные оказались рядом и уже особо не объяснялись. Лукас снял с

Жади платок и поцеловал ее.

— Я думала, ты меня разлюбил и отказался от меня, — прошептала она.

— Я никогда не откажусь от тебя, никогда, — он нежно смотрел на свою возлюбленную.

— Я боялась, что дядя все узнает... Тогда он убьет тебя, да и меня тоже... — вновьвспомнила  свои прежние тревоги девушка. тоже забеспокоился, тем более что дядя Али и говорил с ним исключительно о смерти.

Видно, неслучайно, И Лукас предложил Жади сбежать немедленно. Но она отказалась.

У нас все получится, — успокаивала она Лу­каса, обнимая, — у нас все получится и без вся­кого побега. Все предначертано — ты предназна­чен мне судьбой, а я тебе. Ничто не может изме­нить написанное на роду и никто. Жади поцеловала его.

— Не понимаю, что может получиться, если нам не удастся бежать? — недоумевал Лукас.

— Теперь нас никто никогда не разлучит! Если нам суждено умереть из-за любви, мы умрем вме­сте! — упрямо твердила Жади, как безумная. —

Умрем вместе! — она сжала тонкими пальцами лицо любимого, и по ее щекам потекли слезы...

Жади решилась на крайний шаг... Испытать любовь — а потом и умереть не страшно...

Солнце медленно клонилось к закату. Юные и дерзкие любовники возвращались домой. Жади бежала впереди, Лукас шагал метрах в трех от нее. Довольная и счастливая, она все время оглядыва­лась на него...

— Будет еще красивей на ее теле! Я всю ее по­крою золотом, она будет самой роскошной жен­щиной в Марокко, - говорил Сайд брату, пока­зывая шикарное ожерелье, купленное специально для Жади.