– Верно, – согласие. – Потому что яркое, пусть и короткое сияние, сам можешь посмотреть, приносит больше плодов, чем долгий тусклый огонек. Видишь больше и яснее. Это как в темной пещере. Бредешь во тьме, и искра освещает тебе тропинку пути, видимую на два шага вперед… но что за границей этой тьмы? Стоит ли идти вообще? Куда именно ведет этот путь? Зажжешь искру полыхающим светом дело мгновения, и мгновение она продержится, освещая всю пещеру… ты понимаешь меня, Свет?
– Да, – тихий вздох. – Конечно, понимаю. Мы слишком очеловечились, Лейла? Мы приняли их образ мышления?
– Разве это так плохо? – шелест песка и журчание ручья в оазисе.
– Мне надо подумать, – и луна снова заполняет небосклон, а я понимаю, что все это время мой брат светился серебристо-белым светом, заполняя ночь.
Мейдок недоуменно моргает черными глазами. А я смотрю на отпечатки босых девичьих ног на песке и погружен в свои мысли.
– Ли? – тихий напряженный голос брата выдергивает меня из хоровода мыслей.
Я поднимаю голову.
– Хочешь кофе? – весь алкоголь выветрился из него за эти мгновения пребывания в нем Света.
– А что это такое?
– Как пустынники и не угостили тебя самым знаменитым напитком своих кланов? – слабо улыбнулся он. – Кофе тонизирует и несколько очищает сознание…
– Это нам с тобой, сейчас, наверное, в самый раз, – заторможено киваю я.
Мы помогаем друг другу подняться на ноги. В шатре за спиной слышатся веселые выкрики и песни, но, похоже, мы уже туда не вернемся. Только чей-то внимательный взгляд заставляет меня повернуть голов, и две тени стоят у приподнятого полога, зеленые глаза светятся в темноте, и киваю, сообщая, что все в порядке.
+ Зови, если что. + – тихий шепот Сигана в сознании.
+ Позову. + даю обещание.
– Это был снова Свет? – тихо произнес за спиной Сигана.
Пират обернулся, что бы встретиться взглядом со Станиславом.
– И не только, – он вздохнул. – Похоже, Свет и наша Госпожа заключили какую-то сделку и сейчас пообщались, что бы выяснить все ли условия соблюдены.
– Это твоя интерпретация? – вскинул бровь Станислав.
– Ну, – пожал плечами Верховный морской Жрец Лейлы. – Только интерпретировать и предполагать мы и можем. Остальное можно попробовать узнать у самих участников, но сомневаюсь, что воплощения нам что-то ответят. А их посредники оба выглядели какими-то чересчур пришибленными, так что я подозреваю, что и от них мы ничего не узнаем.
– Эх, я так понимаю, именинника мы потеряли? – вздохнул Корал.
– А это должно как-то отразиться на праздновании? – шутливо осведомился Кэртис, поворачиваясь и опуская полог шатра.
Все заулыбались.
Станислав кивнул, пряча на дне глаз, желание прояснить некоторые вопросы, но был достаточно опытен, чтобы понять, что время ответов на них еще не пришло. Однако, он успел увидеть хрупкий силуэт в свете луны. Сердце странно щемило.
+ Перемены слишком сильны? + тихий шепот Винира в голове.
Мужчина резко развернулся, и ошалело уставился в бездонные глаза друга, которые смотрят на него… в душу…
– Винир!?
И он наклоняет голову, подтверждая.
– Смутно пока, Стани. Очень смутно, но с каждой минутой все четче. Подозреваю, что к утру я снова смогу видеть.
– Будь благословенна Госпожа, – благоговейно прошептал бывший Верховный Жрец.
– Будь, – соглашается его друг. – Но мне хотелось бы уточнить цену вопроса.
Широкая усмешка Сигана:
– Позже будешь выяснять цены, дружище! Нам просто необходимо выпить за это!
Предложение поддержали дружным ревом все присутствующие.
А пират, разливая вино, тихо усмехается, чувствуя, как в груди разливается тепло. Все-таки их богиня очень тщеславна. Её жрецы должны наслаждаться видом своей Госпожи. И слепота не должна мешать в этом богоугодном деле. Виниру и остальным еще только предстоит понять, что не все, что делает Лейла подчинено великому замыслу.
+ Только попробуй им это сказать. + мелодия в сознании.
+ Как я могу, госпожа моя? + возмутился Сиган. + Это же такое развлечение потерять. Но я так понимаю, я этого уже не увижу? +
+Прости, + и не следа раскаяния. + Ты нужен мне в глубине Пустыни, а у них другая задача. +
+ Глубь пустыни? + он едва сдержался, что бы е нахмурится. + Госпожа…+
+ Я знаю + серебристые колокольчики + Знаю. Море и твоя сирена ждут тебя… Но кто кроме тебя сможет поднять новорожденного дракона в небо? Кто, Сиган? +
Пират с силой сжал кубок в руке, не замечая, как он сминается.
+ Дракон… я и забыл… ты умеешь соблазнять, о Великая…+
+ Умею + кокетливое согласие.
+ Но мой ребенок родиться через несколько месяцев. +
+ Мне нужны эти драконы, Сиган. + тихий шепот. + Очень нужны. +
– Сиган? – легкое касание плеча. – Что-то случилось?
– Все в порядке, киса, – выдыхает пират. – Все в порядке…
– Я бы так не сказал, – оборотень даже не огрызается на "кису".
– Я знал, на что шел, когда принимал три лепестка, – Сиган смотрит на смятую чашу в руке, легкое недоумение и он отбрасывает её в сторону. – Эй, тут какая-то хлипкая посуда!
– Возьми, служитель ночной богини, – рядом появляется Суил, протягивая ему полный кубок вина.
– Спасибо, драконий служитель, – он улыбается, принимая кубок. – Похоже, мы с тобой некоторое время еще попутешествуем вместе.
– Я буду только благодарен богам за это, – серьезно ответил пустынник.
Кэртис тихо фыркает и отходит. А потом и вовсе исчезает из вида, но Сигану уже все равно, он снова вовлечен в круг празднующих, лишь край сознания отмечает факт исчезновения Темного, но мысль скользит плавно, не задерживаясь…
+ Я вижу ты неплохо развлекся. + одобрение и усмешка в голосе старого друга и господина.
+ Относительно, + легкое пожатие плеч. + Ты же знаешь, я предпочитаю разрушать завоеванные крепости. А тут даже не скажешь, что что-то захватывал… так, помог Светлым разобраться в некоторых нюансах. +
+ Да уж, + уже откровенный смешок. + Барды уписаются от восторга применяя эту фразу и описывая, из чьих уст она прозвучала. +
+ Фи, + он демонстративно морщиться. + Господин мой, откуда столь некрасивые и не подобающие вашему положению выражения? +
+ А ты побывай хоть на одном соревновании Менестрелей, + морщится потомок великого Барда, ради которого даже боги покидали свои Чертоги, чтобы послушать его песни. Поговаривали, что однажды и вовсе к себе зазвали. Да так и не вернули в мир людей.