+ Дэвид, + задумчиво зовет по имени колдуна Кэртис.
+ У тебя какая-то просьба, пушистый? + мягкие интонации.
+ Вроде как, + вздыхает оборотень. + Я хочу пригласить Лилиана пожить в Черной Ложе. +
Пауза. И осторожное:
+ Это твое желание? +
+ Это мое желание, + кивает он. + Хотя не буду отрицать, что Лейла намекала на возможность подобного. Ему надо выдохнуть хоть на какое-то мгновение. +
+ Согласен, + тихий вздох. + Ему предстоит большая работа, и не только на благо своей богини. И если ты сам этого хочешь, то я дарую разрешение. Мне будет очень интересно подержать у себя в гостях Верховного Жреца Лейлы, а то Светлые меня как-то обошли в этом плане. Я, конечно, не собираюсь приглашать на таких же условиях, что в Белой Ложе, да и пятьдесят лет для моего ангельского терпения слишком сложный срок. +
Кэртис весело усмехается.
+ Так и скажи, что тебе хочется прищемить хвост наглому выскочке Верховному Жрецу Роя. +
+ И это несомненно, + кивает проекция темного колдуна. + Этот парень забыл, что я все же постарше его буду. Он как-то излишне распоясался в последнее время. +
Оборотень кивнул. Дэвид всегда довольно болезненно воспринял попытку нападения на своих подчиненных. А уж о своем главнокомандующем… задело его пренебрежение Растина, который посмел уложить оборотня на алтарь в качестве жертвы. И если многие правители в очередной раз вспомнили, как опасно раздражать Повелителя Черной Ложи после штурма и захвата Талига, считавшегося неприступным, то пора было напомнить это и некоторым долгоживущим.
+ Не забудь прихватить мне кофе, + намекнул Дэвид. +А то мои запасы зерен подошли к концу, и им уже столько лет, в конце концов. +
+ Ты хочешь, что бы я тащил тебе мешок кофе через пол континента?! + немедленно возмутился Кэртис.
+ Да нет, + пожал тот плечами. + Какие пол континента? Тебе всего лишь его надо доставить из Мирейи. +
+ Опять мудришь, + качнулся кончик косы оборотня.
+ Сам все поймешь, + ворчливо отозвался золотоглазый колдун. + И это вы там пьянствуете. А мне еще поспать надо, а то утром посольство Восточной Империи принимать. Твой братец мне всю плешь проел: решите да решите, что им ответить…+
Кэртис тут же преувеличенно подобострастно поклонился:
+ Простите меня, Ваша Темность, что отрываю вас от столь важных дел. +
+ Клоун, + легкое неодобрение и призрак проекции из далекой Черной Ложи развевается в воздухе.
Станислав смотрит на просыпающийся рассвет, медленно растекающийся по пустынным барханам. Рядом застыл Винир, не смея вздохнуть, и его плечо крепко сжимает рука Корала.
Пятьдесят лет вместе. Это очень долгий срок. Они стали все равно, что единым целым. Они понимали друг друга с полу-взгляда, полу-интонации, намека на чувство. Сложно будет привыкать к свободе и новому миру.
В тишине рассвета к ним шагает фигурка девушки в струящемся платье. Лучи восходящего солнца пронизывают её, словно она соткана из них. Золото длинной косы, понимающие серо-зеленые глаза и все трое медленно опускаются на колени. Она жмурится, и на лице у неё удовлетворение.
– Станислав. Винир. Корал. У меня для вас есть работа. Для всех троих. Я хочу, чтобы вы отправились в Восточную Империю. В самое сердце рассадника Мрака. Лилиану пока туда нельзя, он слишком молод и импульсивен и не знает, что его там ожидает. Вы же уже встречались с теми, к кому я вас посылаю.
– Во имя тебя, Лейла, – беззвучно шепчут губы привычную формулу, а в душах тихая радость. Они вместе, и их богиня снова шагает по Эмиру, даря свой образ, который можно запечатлеть в душе. Награда за пятьдесят лет ожидания.
И она кивает, соглашаясь.
Мейдок смотрит на дно третьей чашки с кофе, и задумчиво ворошит ложкой остатки гущи. Лилиан сидит и жмурится от удовольствия, слизывая сливки с очередной порции. Кто бы мог подумать, что Его Высочество столь страстно влюбится в кофе с первого глотка? Чаще всего все, кто пробовал его впервые, относились весьма и весьма скептически. Однако Новый Верховный Жрец Лейлы явно был не из их числа.
– Насколько я знаю, в Мирейю идут поставки кофейного зерна, – замечает Светлый.
– Подозреваю, что Регилу не понравился вкус, и он велел никогда не подавать кофе в пределах дворца, – на мгновение приоткрыл глаза Лилиан. – Что ты разглядываешь в кружке?
– Возможные повороты будущего…
– Кофе обладает еще и провидческим даром? – тут он уже открыл глаза полностью и с сомнением взглянул на темную жидкость, показавшуюся из-под сливок.
– Многие пытаются гадать на кофейной гуще, – пожал плечами Мейдок. – У некоторых даже получается. – Он небрежно поставил кружку на столик. – Ли, что ты скажешь, если мы завтра утром отправимся в Мирейю?
Жрец некоторое время молчал, а потом осторожно поинтересовался:
– Ты уверен в своем желании и решении?
– Абсолютно, – спокойно отозвался Верховный Маг Белой Ложи. – И я хотел бы, чтобы ты устроил мне несколько встреч, начиная с наших братьев, и с обязательным включением в программу посещение Верховного Жреца Доэра.
Лилиан поднимает чашку и отпивает маленький глоток. Тень улыбки скользит по его губам.
– Ничего против не имею. Только надо понять, что с остальными, ты потащишь с собой всех?
– Сомневаюсь, что придется.
И снова тень улыбки, только в ней появились темные тона грусти.
– Верно. У богов свои планы на нас. А твои магистры? Согласятся ли они?
– Согласятся, – выпрямился Мейдок и возле губ появилась жесткая складка. Тем более, я собираюсь прихватить с собой Митаса.
– Разумное решение, – отзывается Лилиан. – Очень разумное.
Растин открыл глаза и каким-то уже ставшим привычным движением коснулся переносицы.
– Опять плохой сон?
Жрец Роя резко сел. Белые, почти матовые пряди волос стелились по покрывалу его постели, бледные губы не улыбались.
– Да, Мой Господин, – тихий покорный ответ.
Растину, Верховному Жрецу Роя, Бога Мрака и Крови, действительно в последнее время снились плохие сны. Он снова и снова видел то летящее в переносицу лезвие меча, то огненные глаза бога моря, в которых горит неприкрытое желание обладать, то ревущее божественное пламя, окутывающее фигуру в темно-синих одеждах…
– У меня не очень хорошая новость. – Его гость почти не шевельнулся. – Юный жрец Лейлы освободил Станислава, а Лейла заключила сделку с воплощением Света. Она становится сильнее.
Растин так стиснул зубы, что еще чуть-чуть – и можно было бы услышать треск. Как плохо.