— Зачем, ведь скоро город? — несколько растерянно спросил он. — Пройдем еще и отдохнем там.
— С чего ты взял, что скоро? — ехидно спросил Тэрек.
Таилэн глянул на него, как на умственно отсталого.
— Деревья редеют, — махнул он рукой в сторону леса. — Встречаются вырубленные, дорога чище, зверья меньше, люди на дороге чаще появляются… да много еще чего.
— А… Ну тогда пошли? — неуверенно предложила Циала.
Кайнори молча повернулся спиной к спутникам и поспешил прочь по дороге. Чуть позже его догнала и Циала.
— Нужен отдых? — сквозь зубы кинул Циале дракон. — Ци, он такой же посол, как я — бедная овечка! И если с тобой что-нибудь случится, я убью его!
— Хм… — выразил свое сомнение Тэрек. — Сомневаюсь, что ты сможешь его догнать.
Тает зима, оголенная солнцем,
Ветер вдыхает источник тепла.
Шепчет зима о том, что вернется…
Только все это пустые слова.
Только все это, увы, повторится,
Только расплата придет скоро вновь,
И вот тогда тебе снова приснится
Улыбка зимы, леденящая кровь…
— Красиво, — раздался сзади Леда спокойный голос.
Парень даже не вздрогнул. Он стоял на балконе, в одной из башен дворца Повелителя драконов, всматриваясь в даль.
— Это не мое, — равнодушно ответил Ледоник.
Он пришел сюда, чтобы побыть одному. После телепортации во дворец Хиерад поспешил доложить о прибытии принца Мианора и его свиты. Вернувшись, дракон сообщил, что Повелитель хочет подумать, стоит ли подпускать Ледоника к вору, а пока их разместят во дворце. Сразу после принятия решения Повелитель собирался поговорить с Ледом самолично. Лед не возражал. Он недоумевал: на острове царило вечное лето, и хоть Лед и знал это раньше, но только сейчас ему пришла в голову здравая мысль о местонахождении его дорогого братца.
Скорей всего, он находился в одной из стран, где было вечное лето. Ниточка слишком тонкая, но уже существующая.
— Тогда, значит, это стихи вашей девушки? — Дракон подошел и стал рядом с Ледом.
Голос Ледонику был незнаком, но он не смотрел на собеседника.
— Моего брата, — спокойно ответил Лед.
— Эвариана? — прозвучало искреннее удивление. — Или… того, который был неведомо каким образом найден?
И тут Лед обернулся. Рядом с ним стоял тот, кого он ожидал увидеть меньше всего, — старший сын Повелителя, Фэоран. С минуту Лед растерянно разглядывал высокого среброволосого дракона, жутко бледного и с ярко-зелеными, как у самого Леда, глазами. Впрочем, вертикальный зрачок убивал все возможное сходство. Глаза Леда и Фэорана встретились, и оба сразу же забыли, о чем говорили.
— Некромант? — отшатнулся наследник. — Но как? — В руках у него появился клинок.
— Вообще-то это уже всем известно, — оскорбился Лед. — О пробудившемся во мне даре уже все, кому не лень, слышали!
Фэоран прикрыл глаза. Затем снова в упор глянул на Леда, но тот, уже наученный, взгляд отвел.
— Прошу прощения. Думаю, об этом было неизвестно только мне. — Дракон помолчал. — Хиерад!
Тот неслышной тенью явился пред грозные очи Фэорана.
— Все новости о Мианоре мне на стол. Немедленно! — ледяным голосом выдал наследник. Хиерад поспешно исчез. — Беда с этими шпионами, прямо не могу! — пожаловался Фэоран Леду.
Тот весело сверкнул глазами:
— Думаю, будет лучше, если расскажу сначала я. А потом сравните…
— Риг, ты когда в последний раз тренировался с мечом? — возмущенно спросил Шамир.
Риг припомнил и тяжело вздохнул.
— Когда город защищал. — Сердце тоскливо заныло, напомнив о встрече с таинственной оборотницей.
— Так! А ну быстро встал — и вперед! Мне не с кем тренироваться.
— А Мэй?
— А Мэй с Ликой ерундой занимаются.
— Это какой? — полюбопытствовал рыжий.
— Дворец исследуют.
— Я тоже хочу! — подскочил Риг.
— Победишь меня и пойдешь.
Риг был вынужден признать, что прогулка по дворцу ему не светит.
— Тсс… Слышишь?
— Ага.
— Живо в нишу!
Вампиресса и Мэйрона поспешили в укрытие. Мимо как угорелый пронесся Хиерад. Наемница и Лика переглянулись, а затем вернулись в коридор, изменив маршрут в сторону, откуда бежал дракон.
Чем ближе они подходили, тем громче раздавались голоса:
— …Слушай, зови меня Фэо! Устал я от этих церемоний…
— Хорошо, тогда я — Лед. Так вот, слушай дальше, поступил я, значит, в Академию… Кто там за углом так злорадно хихикает?! Лика, Мэй? А вам никто не говорил, что подслушивать нельзя?
Ответом был язвительный хохот.
— Лед, если ты собираешься рассказывать историю нашего знакомства, я должна при этом присутствовать! — сквозь хохот выдавила Лика.
— И вообще, мне кажется, что со стороны Ила тоже надо бы рассказать. Да, занятная история вышла, — добавила Мэй.
Лед закатил глаза. Похоже, придется рассказывать все. Но для начала…
— Знакомьтесь…
Фэоран уселся на стол в кабинете отца.
— Что скажешь? — не отрываясь от бумаг, поинтересовался Повелитель.
Старший сын с любопытством глянул, чем так занят его отец. Весело хмыкнул, обнаружив подробный доклад о прибывших в Драконьи Скалы людях и нелюдях.
— Тебе рассказать то, что написано в докладе, или интересует личное мнение?
Повелитель поднял взгляд и посмотрел на сына:
— А твое личное мнение отличается от этих сведений?
— Разительно, — спокойно ответил Фэоран.
Теперь стоит все же описать внешность обоих драконов и особенности их расы. Прежде всего, драконы — это не огромные тупые ящерицы, с минимумом мозгов и пристрастием к огню и драгоценностям. Это оборотни. Обычно их внешность хоть и схожа с человеческой, но весьма специфична: к примеру, цвет глаз и волос, которые у людей могут вообще не встречаться. Превращение же их в огромную, но невероятно красивую и изящную крылатую ящерицу называется боевой ипостасью. Как и у других рас, маги у них присутствуют. Высшей категорией считаются драконы, умеющие применять магию в боевой ипостаси.
Итак, о Повелителе, Гроаде Шадэа, и Фэоране, его сыне. Сам Повелитель был довольно высокого роста, выше любого самого высокого человека, волосы его были абсолютно седы, лишь на виске змеилась темно-фиолетовая прядь. Глаза, как и у всех драконов, с вертикальными зрачками, подобно глазам своего среднего сына, Кайнори, фиолетовые, только с красноватыми отблесками. Магом он не был, зато был просто великолепным бойцом, пока еще не знавшим поражений. Старший сын пошел по его стопам. От бабушки ему достались серебристые волосы, от матери глаза, а стать и воинское искусство — от отца.