Ей стало страшно, когда она подумала о том, как он осторожен со своим телом. Как защищает его. Другая женщина этого не поймет. Она может прикоснуться к его волосам и причинить ему боль. Она может не захотеть связывать себе руки, может унизить его за это.
Как же она может добровольно отдать его кому-то еще?
Не может она сделать это. Синтия решительно вздернула подбородок.
— Давайте пройдем в столовую, — хлопнула в ладоши тетя. — Лорд Ланкастер, я посадила вас с мисс Мерриторп, чтобы вы не чувствовали себя неуютно в окружении незнакомцев.
К Синтии вернулась радость жизни, она чувствовала триумф. Наконец-то он окажется в ее власти.
— Лорд Ланкастер, какое счастье видеть вас снова, — сказала она, приблизившись к Нику. — Для меня была большая честь наблюдать за вами с другого конца комнаты.
— Мисс Мерриторп, — осторожно начал Ник, но потом его взгляд остановился на ее губах. — Ваша красота поражает. Как всегда.
Он протянул ей руку. Она планировала измучить его сегодня вечером, но когда взяла под руку, ее пронзило такое удовольствие от ощущения его близости, что даже в животе заныло. Это она испытывала муки. Тем не менее, Ник закрыл глаза и вздохнул.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — прошептала Синтия, справившись с собой.
— Это будет неправильно, — покачал головой Ник.
— А я неправильная, и ты это хорошо знаешь.
Ник оглянулся вокруг, и на его лице промелькнула тревога, но никто не обращал на них внимания. Синтия намеренно делала маленькие шаги, чтобы затянуть этот момент уединения.
— У меня есть вопросы, — настаивала она. — Если ты не придешь ко мне в комнату, жди в библиотеке после ужина. Я выскользну из столовой, никто и не заметит нашего отсутствия.
— Я не стану рисковать твоей репутацией. У нас будет масса времени поговорить, когда я завтра загляну на чай.
— Я не желаю говорить о шляпках и о книгах!
— Я новый человек, Синтия, — наклонился к ней Ник. — И решил больше не выбирать легких путей. Если есть что-то в моей жизни, что я намерен сделать правильно, то это — наши отношения. Я буду в Нью-Йорке целый месяц. Пожалуйста, позволь мне сделать все так, как следует.
И Синтия почувствовала симпатию к нему. Понимание. Потом она посмотрела на его руку, на загорелое запястье. Она уже так долго ждала. Она была сильной и смелой. Он была решительной.
— У меня есть кавалер.
— Лгунья.
— Ты бы лучше не терял, времени. Он в любой момент может сделать мне предложение.
— Это ужасно, что ты любишь меня. У бедняги будет разбито сердце.
Ну и что она должна была сказать на это? Она не станет отрицать свою любовь к нему и даже торопить его. Но она знает его слабость. Она знает, как остаться с ним наедине.
Синтия вздернула подбородок и прошептала ему на ухо:
— Я отказалась от панталон сегодня вечером, лорд Ланкастер.
Его туфли словно приросли к гладкому полу коридора, и Ник едва не упал. Он остановился и почувствовал, как горит у него лицо.
— Ты никогда их не носила. Что ж тут удивительного?
— Теперь я их ношу. Розовые. Отделанные кружевом и расшитые обнаженными девушками из гарема.
— Это неправда!
— Приходи вечером в мою комнату, и я тебе покажу.
Синтия улыбалась, когда за ужином он подвинул ей стул. А Ник не мог оторвать от неё глаз.
* * *
Черт возьми! Проклятие!
Ланкастер беспокойно ходил по спальне снятого им номера.
Синтия изводила его весь вечер. Дарила ему озорные улыбки. Наклонялась к нему всякий раз, когда разговаривала с леди, сидевшей рядом с ним с другой стороны. Однажды она даже пробежала пальцами по его бедру, и это было… здорово. По-настоящему здорово.
Она флиртовала с ним. Взглядом издевалась над ним. И говорила о своих панталонах. В обществе.
Когда Ланкастер прибыл в Лондон, когда он, наконец, оказался вдалеке от Синтии, собственное поведение ужаснуло его. Так безрассудно предаться страсти с укрывавшейся молодой девушкой. Подвергнуть опасности ее репутацию и будущее… Его поведение было достойно осуждения.
Придя к такому выводу, Ланкастер принял решение вести себя с предельным уважением, чтобы доказать Синтии, что способен на это. Доказать, что она может доверять ему во всем.
Когда она была за океаном, это казалось ему довольно легкой клятвой. Но теперь он опять был рядом с ней, он сильно скучал, а она была чертовски хороша. Его тело, как высохшая оболочка, хотело наполниться Синтией.
Когда она окликнула его в театре, ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подхватить ее и не унести в экипаж, и… И что? Изнасиловать ее? Прямо в экипаже на городской улице?
Это шло вразрез с его планами. Ланкастер снова стал мерить шагами комнату, столкнувшись с неприятной правдой. Он не мог сопротивляться ей. Всего в течение пары секунд она пробежалась пальцами по его ноге к бедру, но его плоть отреагировала мгновенно, и он страдал потом минут тридцать.
Достаточно только вспомнить, и опять страдания.
Ник посмотрел на часы. Почти половина двенадцатого. Последние слова Синтии звучали у него в ушах: «Если ты не найдешь дорогу в мою комнату до полуночи, я найду дорогу в твою».
Она же не станет бродить по улицам в полночь в поисках места его проживания? Если не считать того, что за ужином он вскользь упомянул название отеля, где остановился. А Синтия отличается чертовским упрямством.
— Проклятие, — пробормотал Ник, глядя на часы.
Ему придется идти только ради ее безопасности. А когда она рядом, он не в силах сопротивляться.
О, это будет совсем неблагородно.
Синтия посмотрела на часы. Без пяти двенадцать, а Ника нет.
Когда она пришла в свою комнату, то никак не могла разрешить одну головоломку. Позвать ли служанку помочь ей надеть новое неглиже, чтобы Ник увидел ее во всем блеске? Или предположить, что он не придет, и остаться в обычной одежде? Ее ярко-синее платье, возможно, было не самым практичным нарядом для спуска с балкона, но это лучший выбор, чем пеньюар из бледно-желтого шелка, что был на ней сейчас.
Проклятие. Ей надо проскользнуть в отель «Ледбеттер» во что бы то ни стало.
Синтия подошла к кровати, чтобы взять накидку. Она уже потянулась за часами, когда открылась дверь на балкон.
Синтия замерла, все еще не веря, что это мог быть он. Но в комнату вошел Ник, его лицо перекосилось от ярости, а штаны были порваны на колене.
— Ты действительно собиралась сделать это?
Он указал на часы в ее руке.