— Но я же сказала, разве нет?
— Ты упрямая, несносная женщина. — Ник шагнул к ней. — Я пытаюсь благородно и скромно ухаживать за тобой, а ты…
— Что ты такое придумал, Ник?
Синтия бросила часы на пол и скинула с плеч накидку. Когда его взгляд остановился на ней, она прекрасно знала, что он видит. Сквозь бледный шелк были видны соски и темный треугольник волос между бедер.
Его глаза лихорадочно заблестели.
Синтия взялась за пеньюар, чтобы снять его.
— Стоп! — гневно прошептал Ланкастер.
— Я хочу тебя.
— Нам придется подождать.
— Нет.
— Есть кое-что, что мы должны обсудить. Кое-что серьезное, что я хочу…
— О, ради Бога, просто попроси меня выйти за тебя замуж, и покончим с этим!
Ник слова не мог вымолвить от изумления. Он выругался, потом сложил руки на груди, наконец, указал на стул в углу комнаты:
— Сядь.
— Нет.
— Сядь, или я поменяю отель, и ты опять долго не увидишь меня.
Синтия изучала его лицо, пытаясь понять, что в нем изменилось. Его решительность носила теперь какой-то другой характер.
Ник потянул свою манжету и улыбнулся:
— Через четыре месяца я снова буду в Америке. Возможно, тогда мы и увидимся.
— Черт! — вспыхнула Синтия и шлепнулась на стул, постаравшись, чтобы пеньюар поднялся как можно выше, открыв лодыжки.
Сначала он проверил, закрыта ли дверь. Как будто она не подумала об этом. Потом подошел к открытой балконной двери и долго смотрел в ночное небо. Наконец повернулся к Синтии.
— Как только я оказался в Лондоне, сразу же отправился к Имоджин Брандисс и ее отцу. Даже домой не заходил. Просто хочу, чтобы ты это знала.
— Тяжело было? Она успокоилась?
— Тяжело было… ровно настолько, насколько я и думал.
— Прости, — съежилась Синтия.
— Но у нее был благодарный вид, как мне кажется. Все разрешилось. Потом мне пришлось сказать об этой новости матери.
— О нет. — Синтия была так увлечена своими желаниями в отношении Ника, что совсем забыла о тех трудностях, которые ему пришлось вынести. — Она, наверное, была очень… взволнована такими новостями.
— Это правда. Но ей предстояло выслушать еще одну тяжелую новость. Эту новость я хочу обсудить и с тобой тоже.
— Что такое? — Синтия выпрямилась.
— Во-первых, я стал экономить. Более чем наполовину урезал довольствие брату и продал дом матери в Лондоне…
— О Боже…
— И подал прошение королю отменить ограничение прав на собственность на мой городской дом. Это такое огромное чудовище, продажа которого принесет огромную сумму, если король согласится. Я выплачу все долги и пущу деньги на ремонт оставшейся собственности. Через несколько лет мой доход вырастет. Что касается матери… Я сниму в Лондоне дом для семьи на время светского сезона, а на зиму они могут уезжать в деревню, как всегда.
— Понятно. А где будешь жить ты во время сезона?
Ник посмотрел на нее сквозь ресницы, потом опустил глаза.
— Именно это я и хотел обсудить с тобой.
Синтия занервничала.
— Я не буду… Я не буду вести привычный образ жизни. — Ник вздохнул и провел рукой по волосам. — Это трудная тема.
— Ник, где, скажи, ты нашел деньги, чтобы вложить их?
— Я не нашел денег.
Синтия помолчала, ожидая, что он скажет, но он молчал.
— Пожалуйста, Ник, скажи мне, чтобы мы могли закрыть эту тему.
— Ладно. — Он немного походил по комнате, нахмурив брови. — Я сделал предложение Сомерхарту. Он предложил мне пять процентов, как часть моей компенсации.
— Компенсация? Я не понимаю.
— Я… — Ник прочистил горло. — Я получил место.
— Место?
— Не думаю, что ты отнесешься к этому благосклонно. Женщина твоего уровня не должна терпеть подобное. Если ты не можешь…
— Что за место? — отмахнулась от его слов Синтия. — Что ты знаешь о судоходстве?
— Ничего. Я просто должен быть обаятельным.
— Ты всегда обаятельный.
— Да. Но теперь я должен убеждать людей вести дела с «Хантингтон шиппинг». Ради прибыли. И доли в компании. Я должен стать самым желанным гостем в нью-йоркском обществе. А также в Бостоне. И, возможно, в Саванне.
— Ты шутишь?
— Нет. — Ник широко расставил ноги и смотрел прямо на Синтию. — Боюсь, что нет. У меня серьезные намерения увеличить прибыль «Хантингтон шиппинг» втрое в течение года. Это путь, который я выбрал, Син. Если идея тебе не нравится, или…
— Это же отлично!
— Что? — с недоумением спросил Ник.
— Ты не подведешь, у тебя все получится.
— Не говори так.
Синтия больше не могла сдерживать себя. Она вскочила с места и бросилась к нему.
— Это здорово! — Она стала покрывать поцелуями его щеки, подбородок, и наконец Ник обнял ее. — Я так горжусь тобой. Проси моей руки, — поторопила Синтия.
— У меня уже не будет прежнего положения в обществе. Там и так неодобрительно отнеслись к разрыву помолвки с мисс Брандисс. Над моей головой истошно вопят кредиторы. Пошли всякие разговоры по поводу того, почему я мог убить Ричмонда. Если станет известно, что я служу… Мы представили все это так, будто я совладелец, но это лишь отчасти правда.
— Пусть говорят. — Синтия умудрилась поцеловать его в шею, хотя Ник пытался отодвинуться. — Я теперь американка, а мы ждем от наших мужчин честолюбия.
— Моя мать перестала со мной разговаривать.
— Скоро она обвинит в этом меня, — рассмеялась Синтия.
— Мне придется много ездить, Син. У меня, конечно, остались обязанности виконта, но…
— Возьми меня с собой.
Синтия снова поцеловала его в шею.
— Непременно возьму.
— Проси меня стать твоей женой, — прошептала она.
— Синтия… — Ник положил руку ей на затылок, как бы поддерживая голову. — Ты уверена, что все хорошо поняла? Это место недостойное для мужчины с моим положением. Или для такой леди, как ты.
— Ник, это… Ой, ты такой умный, — улыбнулась Синтия.
Ник по глазам видел, что она говорит искренне, поэтому кивнул, прижался губами к ее лбу, потом легко коснулся губ.
— Какой я умный? Но я буду работать изо всех сил, чтобы заставить тебя гордиться мною.
— Ты заставишь меня гордиться тобой.