Хит напрягся от неприятного ощущения, которое мог бы назвать… отвращением. Он должен был знать, что все обещания Рассела хранить Джулии верность после свадьбы были ложью. Хит чувствовал себя преданным и обманутым. Если об этом знал Грейсон, значит, Джулия тоже вскоре узнает. Это лишь дело времени.
– Я рад, что покончил с развлечениями такого рода, – помолчав, добавил Грейсон. – А ты никогда не был таким. Я всегда восхищался твоей скрытностью. Больше забот, но они в конце концов себя оправдывают.
– Полагаю, – сухо откликнулся Хит, – что леди Харрингтон заказала всяческие аксессуары и усовершенствования для их любовного гнездышка.
– Леди Харрингтон? – Грейсон посмотрел на него непонимающим взглядом. – Какое отношение имеет она ко всему этому?
– Она любовница Рассела.
– Нет, не она.
Хит недоуменно свел брови.
– Она. Я застукал их в самый момент…
– Верю, ты застукал их, но Люси не та женщина, которую Рассел поселил в арендованном у меня доме. Та красотка – оперная певица с роскошными формами, и притом, очевидно, беременная. У нее, кстати, грудь невероятных размеров.
– Беременная оперная певица? – В голосе Хита прозвучала циничная нотка.
Он устал придумывать извинения Расселу.
– Судя по тому, что мне докладывали, их роман никак нельзя назвать «прошлым», – пожал плечами Грейсон. – Расплывшаяся певица сообщила моему управляющему, что они собираются энергично пользоваться этим гнездышком после его возвращения из Парижа.
Еще одна любовница. Еще одно проявление неверности. Еще одна ложь. Эта была грязь самого отвратительного рода, о которой Джулия, Хит был в этом уверен, не имела ни малейшего представления. Если б знала, она выстрелила Расселу прямо в его лживое сердце. Он сам чувствовал страстное желание сделать это.
– Почему ты не рассказывал мне об этом раньше? – возмущенно спросил он.
– Я считал, что ты выше всяких сплетен.
– Да, но…
Голубые глаза Грейсона сверкнули дьявольским пониманием.
– Но не в том, что касается Джулии? Господи, ну и неожиданность!
Хит стиснул зубы. Он не назвал бы шесть долгих лет неожиданностью, хотя Грейсон, конечно, не мог этого знать.
– Я… думаю о ней уже давно, – после некоторого колебания признался он.
– Дай мне несколько минут оправиться от шока. Вот и ладно. Так что же мы станем делать?
Хит поднялся со стула и беспокойно заходил по комнате, сознавая, что у него есть только час или два на расспросы о Брентфорде.
– Как, по-твоему, я должен поступить?
Грейсон усмехнулся:
– Я точно знаю, как ты должен поступить. Это в границах моего опыта.
– И?..
– Все очень просто. Соблазни ее.
– В моих отношениях с Джулией не все так просто.
– Будет просто, если ты сведешь эти отношения к основным инстинктам. – Грейсон блаженно вздохнул. – Это отлично сработало с Джейн. Я соблазнил эту женщину, довел до полной потери разума, а потом женился на ней. – Он замолчал. – Она же соблазнила меня гораздо изящнее и тоньше. Я убеждаюсь с каждым днем все больше, что не могу жить без нее.
Слова Грейсона о жене и тех играх обольщения, которыми они развлекались перед свадьбой, заставили Хита задуматься. Грейсон и Джейн подходили друг другу. Это знали все. И тем не менее их путь к браку был совсем не прямым.
Хит взял со стола нераспечатанное письмо. Уголки его рта изогнулись в полуулыбке.
– Ты увлечен ею, а она – тобой, – продолжал Грейсон. – В итоге – взаимные мучения.
– Я…
– Тогда какого черта ты дожидаешься? Тащи ее в постель. Сделай ее своей. Твой ход.
– Но эта история с женихом… Он мой начальник и друг. Он действительно спас мне жизнь.
– Шлюха мужского рода? – Грейсон прищелкнул длинными элегантными пальцами. – С тех пор он несколько раз подвергал тебя опасности. В отплату долга… И присваивал себе успехи. Кроме того, Боскаслы не признают соперничества. Не будь таким порядочным, а то потеряешь ее.
Хит повертел в руках письмо.
– Я не хочу причинить ей боль.
– Причинить ей боль? Боже мой! Придумай неуязвимую стратегию. Обольщение – это приятная игра, а не смертельная битва.
– Приятная игра. Стратегия…
Ему никогда не приходило в голову планировать любовный роман. Однако эта мысль ему понравилась. Почему бы не применить свой интеллект для покорения женщины?
Грейсон небрежно пожал плечами:
– Всегда рад помочь. Раз уж я вышел из любовной игры, перестал быть вольным стрелком обольщения, то могу по крайней мере поделиться своими секретами. И пожелать тебе, Хит, столько счастья, сколько получил сам.
Любовная игра. Игра обольщения. Хит призадумался, почему никогда не воспринимал романтические отношения и ухаживание таким образом. Может быть, из-за того, что никогда не относился к этому всерьез. А ведь, пожалуй, это самый большой и соблазнительный вызов, который бросает мужчине жизнь? Раствориться в женщине, потеряться в ней, чтобы в конце концов выйти победителем? Итак, правила изменились до того, как Хит с ними освоился. Как далеко может он зайти в роли защитника? Включают ли в себя его обязанности защиту Джулии от измен Рассела?
Кому он сам должен быть верным? Расселу? Джулии? Или самому себе? Или все это самоедство было лишь упражнениями в самообмане? Может быть, он просто искал предлог, чтобы завладеть тем, чего хочет?
В прошлых своих романтических связях он с таким хладнокровным высокомерием относился к влюбленным в него дамам, что мысленно почитал себя выше хитроумных интриг и бесцельных желаний, разрушавших их жизни. Он, сочувственно забавляясь, наблюдал, как за женщинами гонялись его братья, бесшабашные, безжалостные обольстители, неудержимые, как стая волков. Сколько раз он смеялся над друзьями, попавшими в силки любви и оглашавшими клуб жалобами на свои страдания?
Он всегда был волком-одиночкой, предпочитал не привязываться ни к кому, пока не найдет ту самую, желанную женщину. Брак Джулии стал препятствием, и время было неподходящим… Война пролегла между ними так же, как неуемная порывистость юности… ее ошибки. А затем путь преградил Рассел, поставив заслон из тернив дружбы и долга. Хит мог винить за упущенный шанс только себя. Но больше он не повторит ошибок. Он не сможет жить без Джулии… вновь потеряв ее.
Рассел нарушил большинство основных правил. Он предал и друга, и невесту. Он слишком легко лгал и Хиту, и Джулии и, судя по всему, собирался лгать дальше. Он будет изменять жене, карабкаясь на вершину замка и делая преданную им принцессу королевой. Такое поведение, возможно, было привычным в свете, но не для Боскаслов. Семейной традицией было обольщение, но не предательство. Нет и нет!