Хит с улыбкой взглянул на сцену, но был слишком заинтересован женщиной, сидящей рядом. Она выглядела такой очаровательной в серебристом шелковом платье с ниспадающей с плеч шалью. Ему нравилась изящная линия ее спины и то, как переходил изгиб талии в высокую нежную грудь. Он вспомнил тот последний раз, когда они занимались любовью, и тело его отозвалось таким взрывом похоти, что амбар мог бы вспыхнуть огнем.
Пьеса закончилась довольно рано. Гермия и Джулия рука об руку медленно направились к дому, со смехом обсуждая представление. Джейн и Одем восхищались залитым луной садом, волкодавы следовали за ними по пятам.
Хит шел сзади с Дрейком и Грейсоном. Он мог видеть стоявшие на краю имения фургоны бродячей труппы. Многие из актеров еще оставались в амбаре, разбирая декорации. Поместье старшего брата было единственным местом на свете, где Хит чувствовал себя в безопасности и мог расслабиться.
– Мы с Гермией собираемся отнести актерам немного угощения, – сказала ему Джулия.
– Я понаблюдаю за вами из окна, – крикнул он вслед ее удаляющейся фигуре.
Грейсон с ухмылкой повернулся у нему.
– Ты и в самом деле считаешь, что между домом и амбаром ее настигнет смертельная опасность?
Он услышал, как фыркнул Дрейк.
– Этого никогда нельзя знать заранее. Вдруг на нее выпрыгнет лягушка из фонтана?
– Или, – добавил Грейсон, – она может провалиться в грязь, и никто больше ее не увидит.
– Да и кусты роз в это время года склонны к убийству, – продолжал Дрейк.
– Чертовы ублюдки, – проворчал Хит, но к тому времен и, как они вернулись в дом, он тоже смеялся.
Хит закурил сигару и подошел к окну библиотеки. Он обещал Джулии, что прочтет книгу о египетских иероглифах, которую она ему подарила. И много раз собирался это сделать.
Грейсон и Дрейк отправились с Хэммом и Одемом в карточную комнату, но Хит отклонил предложение присоединиться к ним.
Он перевернул страницу и уставился на рисунок с нерасшифрованными надписями. Считалось, что эти символы содержат тайны древних веков. Ученые и лингвисты тщетно старались их разгадать. Именно такое исследование привлекало Хита, но сейчас мысли его бродили далеко.
«Защитить ее. Уберечь от скандала».
Он нахмурился. Темноволосая его голова окуталась душистым дымком сигары. Как странно, что он так четко помнил последние слова Рассела перед отъездом друга в Париж. А теперь им предстояло встретиться лицом к лицу.
Что ж, от опасности он Джулию уберег. А вот от скандала…
Хит покачал головой. Он мог наблюдать за Джулией в окно. Она с Гермией пересекала залитый лунным светом газон. Джулия сама представляла собой небольшой скандал.
Но иной он и не хотел ее видеть.
Они с Гермией достигли амбара. Перед тем как она исчезла внутри, Хит заметил последний отблеск серебра ее платья.
Он снова раскрыл книгу. Оттуда выпал какой-то обрывок бумаги.
Хит три раза перечитал его, прежде чем вскочить на ноги. Кровь отлила от его лица.
«Сегодня я первый раз увидел ее. В книжной лавке. Она прелестна и примерно того же возраста, в каком была бы моя сестра, если бы ты не убил ее.
Ты будешь горевать по ней, Боскасл?
Или, как я, ты не способен испытывать это мучительное безумие, называемое любовью?
Арман».
Хит потрясенно уставился в книгу. Лицо его побелело от ужаса. Тот незнакомец, поднявший книгу, когда Джулия ее уронила около книжной лавки, видимо, был Оклер. И прежде чем вернуть книгу, он вложил в нее эту записку. Тогда они все вместе стояли на улице.
Хит разминулся с ним на секунду. Хотя вряд ли он смог бы опознать заклятого врага по старому рисунку.
Потом были сад Джулии, театр, улица. Что еще? Оклер не выказывал страха. И что это за безумная чепуха насчет того, что Хит убил его сестру? Он никогда не убивал женщин… Господи Боже! Неужели убивал?.. Тот месяц, навсегда исчезнувший из памяти… он подсознательно преследовал его. После пыток Хит долго ничего толком не мог вспомнить.
Что он натворил? Что делал Оклер?
Хит ощутил, как кровь бросилась ему в голову, и попятился от окна. Джулия дала ему в руки ответ. Если бы Хит уделил ее подарку больше внимания, то мог бы и сам догадаться о правде.
«Одна из актрис в последнюю минуту заболела, и роль миссис Хардкасл сегодня играет мужчина. Я думаю, что она… что он забыл побриться…»
Гермия приостановилась, чтобы поправить висящую на руке тяжелую корзинку с холодным мясом, сыром и хлебом. Лицо ее раскраснелось, она тяжело дышала.
Джулия остановилась, чтоб дать тетушке возможность передохнуть.
– Нам нужно было попросить Хэмма помочь. Или кого-нибудь другого из слуг. С тобой все в порядке, тетя Гермия?
Гермия с досадой посмотрела на нее. Они почти добрались до двери в бревенчатый амбар. Внутри стояла тишина, но фонари еще были зажжены, и сцена оставалась неразобранной.
– Я вполне способна донести корзинку, Джулия. – С этими словами она сделала следующий шаг.
Джулия улыбнулась:
– Тогда скажи, пожалуйста, почему у тебя такое красное лицо? Почему ты едва переводишь дыхание?
Слегка смущенная Гермия вздохнула.
– Из-за Одема. Когда мы уходили из дома, этот глупец меня поцеловал. О Боже! В амбаре нет никаких актеров.
Джулия бросила взгляд на маленький лесок позади амбара.
– Наверное, они разошлись по своим фургонам.
– Мне хотелось повидать актера, который играл сквайра Хардкасла, – пробормотала Гермия, взгляд ее погрустнел. – Он напомнил мне покойного мужа.
– А миссис Хардкасл выглядела как мой покойный муж, – безрадостно усмехнулась Джулия.
– Одем снова просил выйти за него замуж. – Гермия отломила кусочек сыра и положила его в рот. – На этот раз я серьезно подумываю сказать ему «да». Знаю, это прозвучит глупо, но когда я сегодня вечером смотрела пьесу, у меня возникло странное чувство, что дорогой мой Джеральд велит мне быть счастливой…
Джулия повернула голову.
– Тогда отнеси свою корзинку к сквайру Хардкаслу и скажи Одему, что принимаешь… Смотри-ка, один из актеров остался в амбаре. Я попрошу его помочь нам.
– Я пойду вперед.
– Только недолго, тетя Гермия, – шутливо произнесла Джулия. – Одем соскучится по тебе.
К тому времени как в амбар вошла Джулия, все фонари, за исключением одного, были потушены. Она приблизилась к столу, чтобы поставить на него тяжелую корзинку с фруктовыми тарталетками, кругом сыра и двумя бутылками вина.
Одинокий актер еще оставался на грубо сколоченной деревянной сцене, практикуясь с саблей в схватке с воображаемым противником. Джулия удивилась, зачем ему репетировать такую схватку к следующему представлению, ведь, по словам Грейсона, в репертуаре труппы были только сегодняшняя пьеса и «Ромео и Джульетта».