Син покачал головой. Затем поднял с пола свой плащ и повесил на спинку стула.
— Я не Темный Охотник, я не делаю Сквайров.
— Интересный выбор слов.
Он кинул на нее шутливый взгляд:
— Ха-ха.
Кэт подошла и встала перед ним так, что он оказался между ней и баром
— Тогда почему тебя считают Темным Охотником?
— Идея Ашерона. Он думал, что причислить меня к ним, — самое меньшее, что следует сделать, учитывая поступок Артемиды.
— Но ты не охотишься на Даймонов.
— Нет. Ашерон с самого начала знал про галлу. Вместе мы держали их под контролем.
Кэт нахмурилась:
— Эш помогает?
— Почему ты удивлена?
— Я думала, ты сказал, что никто не из твоего пантеона не способен их убивать.
— Да, но твой отец немного отличается от остальных. Я уверен, ты знаешь.
Кэт не могла с этим не согласиться. Ее отец был полон загадок, если не сказать больше.
— Тогда почему ты думаешь, что я не смогу сделать это?
— Ты не хтонийка. Иначе у тебя не было бы слабостей.
Кэт подняла бровь. Хтонийцы были убийцами богов. Они поддерживали баланс, установленный природой. Только у них была сила разрушать все неразрушимое. Единственная проблема была в том, что никто не знал, как уничтожить их. Только хтониец мог убить хтонийца.
— В этом их секрет?
— На самом деле нет. Многие древние боги знали об этом. Потому они и боялись хтонийского правосудия.
Правда. Только хтонийцы могли заставить греческих богов успокоиться и слушать. К несчастью для Сина, когда пантеон Артемиды напал на его пантеон, хтонийцы воевали друг с другом, поэтому никто из них не защитил его родных.
Кэт посмотрела в огромное окно, через которое открывался живописный вид на Вегас.
— Тогда почему ты теперь покинут?
— Тактическая уловка. Мой отец выпустил Даймов и галлу здесь, потому что в то время населения в Америке было мало, и он думал, здесь их проще будет контролировать. К сожалению, ему недоставало способностей предвидеть ядерное развитие двадцатого века. Испытания в Неваде разбудили галлу и выпустили десятками за раз. Как только они освободились, я стал охотиться на них и их жертв.
Кэт взяла его руку в свои, чтобы рассмотреть все шрамы, которые пятнали красоту этой руки. Она вспомнила, как была совсем молодой женщиной, и мать вызвала её в свои покои.
«Помоги мне, Катра. Мы должны отнять его силы, или он убьет меня».
Кэт вздрогнула от воспоминания. Син тогда был без сознания. Молодая и доверчивая, она сделала то, о чем просила её мать.
И она уничтожила того, кто сейчас стоял перед ней.
Син убьет её, если когда-нибудь узнает правду.
— Что случилось с твоим отцом? — спросила она.
Син погладил её ладонь большим пальцем и отступил назад.
— Внутренняя и внешняя борьба. Как там говорят старики? «Бойся греков, дары приносящих»? Аполлон и твоя мать пришли как друзья, чтобы распространять ложь. Они систематически натравливали нас друг на друга, пока больше не осталось доверия. Не осталось возможности начать все с начала. После того, как я был опустошен и свергнут, я пытался предупредить остальных, но они не думали, что это случиться и с ними. Я был дураком и заслужил все, что со мной случилось. Все они были умнее меня. Или так думали.
— Но теперь ты все еще здесь, а их больше нет.
Он кивнул:
— Выживание — самая лучшая месть. Моя и тараканов.
— И галлу?
Он засмеялся.
— Вероятно. Поделом мне сражаться с этими ублюдками до скончания вечности.
Кэт улыбнулась его шутке. Он был забавным, умным бывшим богом. Что-то в нем было очень заразительным, что заставляло её голову кружиться от его близости. Она не часто кого-то подпускала к себе. Но даже несмотря на то, что она слышала о нем, она хотела в него верить.
Это бессмысленно.
И все же Кэт хотела только одного — протянуть к нему руку и прикоснуться. Опять поцеловать его и посмотреть, что случилось бы, если б Аполлимия им не помешала.
Неосознанно она сделала шаг к нему. И, возможно, она бы начала действовать, если бы странная дрожь не прошла по её позвоночнику. Она слишком хорошо знала это покалывание.
Даймон.
Родившиеся в проклятой расе аполлитов и вынужденные мучительно умирать в двадцать семь лет, Даймоны могли продлить себе жизнь, только поедая человеческие души. Поэтому их преследовали и убивали. Как только душу отнимали, она начинала медленно угасать в чужом теле. Только убив Даймона прежде, чем душа умрет, можно было спасти ее и вернуть на место.
Теперь один из Даймонов был рядом.
В дверь постучали. Кровь Кэт застыла в жилах. Там снаружи был Даймон. Она знала.
Она старалась остановить Сина, прежде чем он откроет дверь, но он не слушал. Он распахнул дверь, за которой стоял высокий Даймон во всем черном.
Зажав в руке материализовавшийся нож, Кэт бросилась на него.
Син поймал Кэт прежде, чем она успела добраться до Дамьена Гато и вонзить кинжал ему в сердце.
— Полегче, Кэт!
Дамьен отпрыгнул назад, как на пого-стике*, его глаза расширились. Но он взял себя в руки, как только понял, что Син не собирается отпустить Кэт и позволить ей убить его.
— Он Даймон, — зарычала она. Дамьен негодующе посмотрел на неё.
— Да, — медленно сказал Син, крепче сжимая ее, — и он управляющий в моем казино.
Посмотрев Сину в лицо, Кэт обмякла в его руках. Изумление окрасило ее кожу легким румянцем, она приоткрыла рот. И хотя она ослабила хватку на рукоятке ножа, Син все еще удерживал её запястье, чтобы она снова не бросилась на Дамьена.
— Прощу прощения? — сказала Кэт. — «Он управляющий в моем казино»?
Ярость вернулась, и она снова начала бороться. Прикосновения ее тела к его разжигали внутри Сина огонь. Тяжело было сконцентрироваться на чем-то, кроме её манящих губ и раскрасневшихся от ярости щек.
— На тебя работает Даймон?
Син выставил колено, чтобы её тело больше не соприкасалось с его пахом, и рассмеялся над её яростью.
— Вообще-то, парочка.
— Не беспокойся, — сказал Дамьен, поправляя пиджак и отряхивая лацканы. — Я ем только тех людей, которые этого заслуживают.
Это не помогло.
Кэт сморщилась от отвращения и снова взглянула на Сина.
— А ты мне было понравился. Не могу поверить, что ты позволяешь Даймону работать на себя.