— Патрончик, извини, — покаялась Ольга. — У меня ничего с собой нет. Но если ты пройдешься со мной до во-он тех домов, я там в ларьке куплю тебе пачку печенья или рулет «Торнадо». Договорились? Проводишь меня?
Медведь ничего не имел против. Он размеренно затрусил рядом с Ольгой, сопел, выдыхал из ноздрей молочный пар. А Ольга почувствовала себя веселее. Конечно, все знают, что Патрон — самое мирное существо на свете, но когда он рядом, в настроении появляется уверенность, что тебя никто не рискнет обидеть, увидев с таким спутником.
— Знаешь, Патрон, — разговаривала Ольга с медведем. — Жалко, что мы не можем вставить тебя в пьесу. В Вифлееме не было медведей, да и вообще там как-то туго со зверями. А то это был бы такой красивый момент — все звери пришли поклониться родившемуся Богомладенцу. Толпятся у пещеры, робко засматривают внутрь, прямо как в стихотворении Пастернака.:. Даже на иконах изображено, как возле яслей с Младенцем стоят волы и овечки. А чем вол лучше тебя, Патрошка? Ты же у нас просто медведь-праведник!
Патрон в ответ вздыхал вовсе не по-медвежьи, бурчал, видимо, не соглашался с таким определением. Дескать, до праведности мне еще далеко, хоть и живу я мирно, да еще при полном архиерейском покровительстве.
Когда Ольга с Патроном добрались до киоска, Ольга честно купила медведю два рулета. Освободила их от целлофана, положила на снег:
— Спасибо за компанию, Патрончик. Пока. Мне туда, — и показала на многоэтажный дом, где жила Зоя.
Зоя встретила подругу удивленно.
— Ты почему не позвонила предварительно? Я бы тебя встретила! Половина десятого вечера— поздновато бродить в одиночку.
— Меня кавалер провожал, — рассмеялась Ольга.
— Какой?
— Патрон. Медведь архиерейский, представляешь? Бродит по улицам, наверное, сладости выпрашивает. Совсем его разбаловали.
— Хорошо, что это был обычный медведь, — напряженным голосом сказала Зоя. — Может, это и лишнее, но я хочу тебе напомнить, что сейчас полнолуние.
— Зоя, ну пожалуйста! Ты же сама говорила, что наши щедровские оборотни цивилизованные и безопасные. И хотела бы я посмотреть на оборотня, который осмелится напасть на жену дьякона!
— Оля, нельзя быть такой беспечной, — жалобно сказала Зоя. — Всякое может быть. И дело не в оборотнях даже. Говорят, волки в городе появились, на помойках роются…
— До чего дошло — волки и на помойках! Они просто голодные и замерзли в этом своем лесу!
— Стая уже открыла несколько точек питания для волков, — сообщила Зоя. — Хотя это вообще-то противоречит ее принципам.
— А какие у Стаи принципы?
— Ну… Стая должна же на кого-то охотиться… И регулировать численность популяции естественных волков… Прости. Это мрачная тема. Ты ведь пришла ко мне вовсе не поэтому?
— Ага. Зоя, у нас проблема. Давай решать, кого нам назначить царем Иродом. Послезавтра надо уже собирать всех актеров, раздавать текст, а Ирода нет.
— Да уж, действительно… Погоди минутку. Папа!
В гостиную, где Зоя и Ольга пили чай, вошел Юрий Ильич.
— Добрый вечер, Ольга, — поздоровался он. — Что такое?
— Пап, ты не мог бы сыграть царя Ирода? — в лоб задала вопрос Зоя.
— Глупости, какой из меня актер!
— Ну, папа! Мы так мечтаем поставить эту пьесу! Может, весь город придет смотреть!
— Это ты преувеличиваешь.
— Папа!
— Юрий Ильич, может, сумеете? — жалобно спросила Ольга. — Вот тогда с поисками отца Емельяна вы нам так здорово помогли…
— Ольга, вы путаете мои способности. Отыскать отца Емельяна, когда его засунули в один из склепов, я смог, поскольку обладаю обычным звериным чутьем. А как звериное чутье соотносится с игрой в пьесе? Нет, почтенные дамы, я этого решительно не могу сделать. Вы посмотрите на меня — похож я на царя? Скорее на заморенного раба из темницы. И вообще у меня грипп, похоже, начинается. Подруги огорченно переглянулись.
— Юрий Ильич, а может быть, вы нам кого-нибудь порекомендуете? У вас в конструкторском бюро сплошь мужской коллектив.
— Да, но артистов там точно нет.
— Жалко, — вздохнули самодеятельные театралки.
Юрий Ильич счел разговор оконченным и вышел.
— Вот сложность так сложность, — закручинилась Ольга. — И ведь не выкинешь эту роль из пьесы. Он хоть и отрицательный, но колоритный персонаж. Слушай, а может, его женщина сыграет?
— Какая женщина?
— Ну, не знаю… Какая-нибудь.
— Среди моих знакомых таких женщин нет.
— Среди моих тоже. Ладно! — тряхнула головой Ольга. — На крайний случай пока за Ирода реплики буду читать я. Но в течение недели нам обязательно нужно кого-нибудь найти. Кстати, ты написала-таки монолог Звезды Вифлеема?
— Да, — стеснительно кивнула Зоя. — Вот послушай. Не слишком сентиментально получилось?
И она прочла:
Я звезда, и я пою о Боге,
Что сошел на землю наконец.
Он не в пышном родился чертоге,
А в простой пещере для овец.
Страждущим, измученным тоскою
Он пришел возвеселить сердца.
Будет Он вам миром и покоем
— Сын благой Небесного Отца.
Не напрасно в небо вы глядели,
Я, звезда, и ныне говорю:
Мудрецы, спешите в Иудею,
К новому рожденному Царю.
— Хорошо, — похвалила Ольга. — И сентиментальности нет никакой. Только мне кажется, для монолога Звезды этого маловато. Ты вспомни, она является перед волхвами, и надо, чтоб она прошла по всей сцене. А под три строфы ей бежать придется, это уже будет не звезда, а комета.
Зоя посмеялась:
— Ладно, я еще пару строф добавлю.
— Хорошо. — Ольга поднялась, заторопилась. — Зоя, я побегу, поздно уже.
— Одна и не вздумай. Я тебя провожу.
— Вовсе не нужно. Я прекрасно доберусь.
— Нет! В такое время я не могу тебя отпустить. Посмотри — половина двенадцатого. Давай, я такси вызову.
— Еще чего не хватало. У тебя так много денег? Тут закурлыкал телефон. Зоя взяла трубку.
— Да? Здравствуйте, отец Арсений. Да, она у нас. Собирается домой, я хочу ее проводить, но она артачится и хочет совершить подвиг одиночного ночного хождения. Нет, вы не беспокойтесь, я ее провожу. Со мной ей ничего не грозит. Да? Вы разрешаете? Спасибо. Ага. И вам всего доброго.
Зоя положила трубку, глянула на подругу:
— Твой муж звонил и разрешил мне укусить тебя, если ты побежишь домой одна.