Руку ему отрубили.
А Гландит, громко смеясь, высоко поднимал отрубленную кисть Корума над головой, чтобы видели все, и кровь все еще капала с ножа, которым он совершил это злодейство.
Зато теперь вторым зрением Корум явственно видел другое Измерение; оно даже отчасти заслоняло ужасающую сцену пытки. Призвав на помощь все свои душевные силы, точно удвоившиеся от страха и боли, Корум перенесся в иной мир.
Он по-прежнему ясно видел мабденов, но голоса их стали звучать несколько глуховато. Его палачи в изумлении указывали на то место, откуда он только что внезапно исчез. Гландит постоял с выпученными глазами, а потом взвыл от ярости дурным голосом и приказал своим воинам немедленно прочесать лес и отыскать таинственным образом сбежавшего пленника.
Все, забыв о пытке, бросились во тьму.
А пленник между тем оставался прикованным к пыточному станку, который, как и сам Корум, существовал одновременно во многих Измерениях. Корума по-прежнему терзала боль, и во всех измерениях он оставался лишенным правого глаза и левой руки.
На какое-то время он еще мог задержаться здесь и избегнуть дальнейших мучений, но душевные силы его подходили к концу. Все равно в конце концов ему придется вернуться в свое Измерение, и тогда его палачи вновь возьмутся за дело.
Корум забился, размахивая в воздухе культей и тщетно пытаясь освободиться от проклятых оков.
Впрочем, все это было бесполезно. Ему удалось лишь немного отсрочить казнь. Никогда больше не будет он свободным, никогда не сможет осуществить свою мечту – отомстить за погубленное племя вадхагов!
Пот лил с Корума ручьем: он изо всех сил старался задержаться в ином Измерении, с ужасом ожидая, что снова попадет в лапы Гландита и его банды.
И тут на опушке леса возникла некая неясная, совершенно незнакомых очертаний тень и осторожно двинулась к пыточному станку. Сперва Корум решил, что это кто-то из мабденов, только без шлема и в куртке мехом наружу. Потом понял, что ошибся.
Существо осторожно подошло еще ближе, озираясь и оглядываясь на лагерь мабденов, потом подползло к Коруму вплотную и, подняв голову, посмотрело прямо ему в глаза.
Корум был потрясен: значит, оно его видит! В отличие от мабденов и прочих низших обитателей этого Измерения, оно обладает вторым зрением!
Очередной приступ боли заставил Корума на мгновение зажмуриться. Когда же он снова открыл свой единственный зрячий глаз, существо стояло с ним рядом.
В общем, чисто внешне оно не так уж отличалось от мабденов, но с головы до ног было покрыто густой шерстью. У Мохнатого Человека было коричневое, изборожденное морщинами лицо: видимо, он был очень стар. Лицо это казалось совершенно бесстрастным. Зато очень живыми были огромные круглые глаза, немного похожие на кошачьи. А в разверстой пасти было полно старых, но еще крепких желтоватых клыков.
Некоторое время его большие глаза грустно смотрели на Корума, потом, сделав некий приветственный жест, он что-то проворчал и указал на лес, словно приглашая несчастного пленника последовать за ним туда. Корум лишь головой мотнул, давая понять, что не может даже пошевелиться, так как прикован цепями.
Мохнатый задумчиво поскреб бурую курчавую шерсть на затылке и, шаркая ногами, удалился куда-то в сторону леса, скрывшись во тьме.
Потрясенный Корум на мгновение даже забыл о терзавшей его чудовищной боли.
Может быть, Мохнатый Человек видел, как его пытали? И теперь пытается его спасти?
А может, все это ему лишь кажется? Как в тот раз – город, сестра на балконе?.. Вполне возможно, подобные горячечные видения вызвала у него страшная пытка…
Корум чувствовал, что силы его покидают. Еще чуть-чуть, и он вернется в свое Измерение, где мабдены снова будут его видеть. Но у него уже не останется сил, чтобы еще раз скрыться и спастись от мучений.
И тут опять рядом возник Мохнатый Человек. На этот раз он привел с собой какое-то новое существо.
Сперва Корум сумел различить в темноте лишь огромное тело неясной формы, горой возвышавшееся над Мохнатым Человеком. Этот великан был высотой не менее чем в два человеческих роста, а плечи у него и вовсе были немыслимой ширины. Однако он тоже ходил на двух ногах!
Корум поднял голову и увидел лицо великана, темнокожее и печальное. Глаза его внимательно и озабоченно осматривали пленника. Пораженный Корум заметил, что тело незнакомца, хотя и походило в целом на человеческое, странным образом совершенно не отражало света: как следует рассмотреть его было невозможно. Великан протянул могучие руки и, подняв деревянный щит вместе с прикованным к нему вадхагом столь же бережно, как отец поднимает с земли маленького сына, понес его к лесу.
И Корум оставил все попытки задержаться в ином Измерении, так и не разобравшись, что же с ним происходит, сон это или явь. Однако и в его собственном Измерении происходило то же: темнолицый великан продолжал тащить его вместе с пыточным станком к лесу, а Мохнатый Человек быстро шел с ними рядом, и они все дальше и дальше уходили от лагеря мабденов.
И тут Корум снова потерял сознание.
Он очнулся лишь днем. Ярко светило солнце, пыточный станок валялся в стороне, а сам он лежал на зеленой траве в какой-то лощине у ручья. Рядом аккуратной кучкой были сложены орехи и фрукты, и чуть поодаль, глядя на него, сидел Мохнатый Человек.
Корум поднес к глазам левую руку. Культя была покрыта какой-то клейкой массой; боли больше не чувствовалось. Он коснулся правой рукой пустой глазницы и ощутил ту же клейкую массу – видимо, изуродованный глаз был залит той же мазью.
Рядом, на опушке леса пели птицы. Небо сияло синевой. Если бы не очевидные увечья, Корум с облегчением счел бы события нескольких минувших недель просто страшным сном.
И тут Мохнатый Человек встал и враскачку направился к нему. Остановился. Откашлялся. Глаза на морщинистом лице по-прежнему лучились сочувствием. Глядя на Корума, он осторожно коснулся своего правого глаза и левой кисти.
– Ну как ты? Очень болит? – пробормотал он невнятно, явно с большим трудом произнося слова.
– Нет, я совсем не чувствую боли, – сказал Корум. – И очень благодарен тебе, Мохнатый Человек! Ведь ты спас меня от неминуемой смерти.
Его собеседник нахмурился – видно, он понимал человеческую речь едва ли наполовину, – потом улыбнулся, кивнул и заключил:
– Это хорошо!
– А кто ты? – спросил Корум. – И кого приводил с собой тогда ночью?
Мохнатый Человек шлепнул себя по заросшей коричневым мехом груди:
– Я – Сервд. Твой друг.
– Сервд. – Коруму не сразу удалось выговорить непривычное сочетание звуков. – А я Корум. Но кто был тот, второй?
Сервд назвал какое-то совсем уж труднопроизносимое имя, состоявшее, похоже, из нескольких сложных слов.