Акка коротко кивнула в ответ. Лицо ее, обветренное, с темными пятнами от обморожений, не выражало никаких эмоций.
– Здравствуй! – Я подошел к УПР, смешался – она не смотрела на меня, лишь тот же легкий кивок.
– Залезайте. – И Акка, ухватившись за скобу, бросила свое тело в провал люка – только взметнулись полы шубы.
Мы забрались внутрь машины и вдохнули тот особый запах, который живет только в кораблях наших Военно-космических сил. У меня перехватило горло – почти четыре года я не был на борту действующей леталки! Лускус, похоже, испытывал те же чувства, хотя и не показывал вида.
С легким шелестом закрылся люк. «Наташа» бархатным голосом поприветствовала нас, справилась о курсе и месте назначения. Акка сказал одно лишь слово:
– Домой.
УПР рванулся ввысь, и мы повисли посреди обзорной сферы, с непривычки ухватившись за подлокотники ложементов. Под нами разверзлась бездна. Седьмой остров зеленой кляксой уползал в сторону, уступая место муарово-синей глади океана.
– Домина Анна, быть может, вы в двух словах объясните, что происходит? – вкрадчивым голосом произнес Лускус.
– Вы все увидите на месте, господин полковник, – холодно ответила Акка. – Впрочем, в двух словах дела обстоят так: мои люди погибли. Колонисты из Первого малого модуля погибли. Давно. Сразу после крушения модуля. Большая часть – при катастрофе, меньшая – во время попытки перевалить горы и выйти в более теплые области планеты…
– Они замерзли? – спросил я.
– Снежные демоны. – Это были первые слова, которые Акка произнесла, обращаясь ко мне. О каких демонах идет речь, я не понял, но переспрашивать не решился.
– Как вам удалось… провернуть эту штуку с электричеством? – Лускус обвел вокруг себя растопыренной пятерней.
Акка помолчала и произнесла то, от чего мне сделалось холодно, несмотря на то что в кабине УПР была вполне комфортная температура.
– Я, если можно так выразиться, обнаружила пульт управления планетой.
Лускус только крякнул. Я тупо смотрел себе под ноги, на плывущий далеко-далеко внизу океан. Мы поднялись уже много выше облаков, на юге, еле различимая, возникла темная полоса материка. «Пульт управления планетой. Вот так вот просто. Планетой можно управлять. Как прыгуном. Как трициклом. Как УПР, черт возьми… Но раз есть пульт, значит, есть и те, кто этим пультом пользуется!» Я едва не сказал последнюю фразу вслух, но вовремя одернул себя. Если Акка не хочет говорить сейчас – а она явно не хочет! – то надо просто набраться терпения…
Весь остальной полет прошел в молчании, только один раз, когда УПР попал в мощный восходящий поток и Акка взяла управление на себя, Лускус вдруг брякнул:
– Кстати, домина Анна, Клима Олеговича можно поздравить – он стал отцом…
Аппарат ухнул вниз, точно телега в яму. «Наташа» прощебетала что-то о коррекции курса, но УПР уже выровнялся. Не знаю, дрогнула ли у Акки рука или в самом деле разведчик попал в вихрь, но ответила она очень спокойно:
– Благодарю за информацию, господин полковник.
УПР пересек линию терминатора и пошел на снижение. Стало темно, и в кабине автоматически зажегся мягкий, рассеянный свет.
– Оденьтесь! – коротко бросила Акка и кивнула на груду пованивающих мехов, сваленных в проходе позади кресел.
Мы с Лускусом послушно принялись натягивать на себя штаны и куртки из грубо выделанных шкур неведомых нам животных.
Внизу теперь плыли заснеженные горы. Я почему-то считал, что основная часть материка Медеи лежит в зоне теплого климата, но выяснилось, что это не так – ледяные гористые пустыни расстилались под брюхом УПР, на многие тысячи километров уходя на юг, к скованному вечными льдами океану.
Первый малый модуль лежал на склоне горы. Мы бы ни за что не заметили его, но Акка ткнула рукой в сторону огромного утеса, полностью покрытого снегом, и сказала:
– Вот модуль. Добраться до грузового отсека было очень сложно.
Разведчик снизился и сел. В открытый люк ворвался ледяной ветер, от которого у меня сразу перехватило дыхание и заслезились глаза. Снег, всюду снег. И бездонное, заполненное звездной пылью небо над головой. На востоке клубились темные тучи. Было очень холодно и довольно светло – снега мягко светились отраженным светом звезд.
– Идите за мной! – сказала Акка, выпрыгивая из кабины УПР.
Мы последовали за нашей провожатой, по колено проваливаясь в снег. Идти оказалось совсем недалеко, каких-нибудь тридцать метров.
Каменистая площадка. Огромная туша неизвестного животного, покрытого уже знакомым нам серебристым мехом. Колоннообразные лапы с полуметровыми когтями, плоская башка, оскаленная пасть, голубоватые зубы-мечи, покрытые инеем, и тусклые остекленевшие глазки.
– Это и есть снежный демон? – спросил Лускус. Акка кивнула.
Я заметил, что с задней части животного ободрана шкура, и невольно содрогнулся, представив, как под холодными звездами одинокая женщина свежевала этого монстра, мастеря себе одежду.
– Осторожно! Стойте здесь! – предупредила нас Акка, указывая под ноги.
Мы остановились. Она сделала несколько шагов, наступая точно на камни, и встала рядом с головой снежного демона.
– Теперь полностью повторите мой путь.
Мы двинулись по камням, стараясь не торопиться.
– Зачем такие предосторожности? – поинтересовался Лускус, когда мы встали рядом с Аккой.
Она в ответ усмехнулась и молча указала куда-то вверх. Я поднял голову и вскрикнул от неожиданности. Мы стояли на дне глубокого каменного колодца. В трех сотнях метров наверху виднелись заснеженные склоны гор и каплеобразный силуэт УПР.
– Какие-то шутки с пространством. Двое последних моих людей разбились здесь, пытаясь пройти, – просто сказала Акка и повела нас в обход туши.
Это было похоже на туннель, стены, пол и потолок которого состояли из шевелящейся мглы. Впереди возникло легкое сияние. Повеяло теплом. Воздух стал сухим, запахло озоном. Акка на ходу скинула шубу прямо на мглистый пол. Я увидел знакомые чешуйчатые доспехи, только теперь они сильно потускнели и на многих пластинах явно виднелись вмятины от ударов.
Мы вошли в огромную пещеру. Впрочем, слово «огромная» тут не уместно – из-за разлитого всюду серебристого тумана понять, на сколько метров или даже километров эта полость простирается в пространстве, оказалось невозможно. Звуки шагов исчезли. Мглистая субстанция словно глотала их. Акка остановилась.
– Это здесь, господа. Перед вами истинный хозяин Медеи. Я называю его – Он. Не знаю почему, быть может, из-за сочетания звуков, но Его устраивает это обращение. Он не живой, но с Ним можно говорить, если настроиться. У меня на это ушло двадцать семь дней…
– Э-э-э… Домина Анна, вы хотите сказать, что это… искин? Причем искин… м-м-м… не наш? – осторожно спросил Лускус, опасливо оглядываясь. Потом он непонятно пробормотал себе под нос: – Значит, никакого Наставника не будет. Жаль…