— Сожалею, что заставил вас ждать, — извинился он. — Я был в лаборатории, заряжал кассеты… Ба-ба-ба! Да это детектив!
— Точно.
Я поднялся, и мы обменялись рукопожатиями.
— Каким судьбами? Я могу вам чем-то помочь?
— Я веду двойную жизнь, — промолвил я.
— Это пустяки, — утешил он. — Двойная жизнь — пустяки. Вот тройная или четверная жизнь чревата неприятностями. Так что вы хотите?
— Фотоснимки.
— О чем?
— О вечеринке прошлой ночью.
— Я как раз печатаю их.
— Мне нужно не только посмотреть, но и получить снимки, — пояснил я.
Он нахмурился, потом сказал:
— Ладно, буду считать вас членом семьи. Войдите.
Лаборатория, большая темная комната, была устроена так, что благодаря S-образному лабиринту свет снаружи в нее не попадал. Оранжевая лампа освещала стены, сплошь завешанные приколотыми к ним снимками.
Это были художественные и не слишком художественные фотопортреты обнаженных женщин. Некоторые фото голых красоток были настолько смелыми, что вряд ли какой-либо журнал согласился бы их напечатать. Никаких других фотографий не было. Те, на которых одежды было больше, чем можно прикрыть обычной почтовой маркой, делали высокий взмах ногой или стояли перед ветродуем в комнате смеха.
— Неплохая коллекция, — присвистнул я.
— Собрана среди знакомых.
— Мне нужны отпечатки того, что вы наснимали на вечеринке, — напомнил я.
— Для чего?
— Чтобы изучить лица людей, которые там были.
— Вы работаете на Крокетта, Лэм?
— Точно.
— И думаете, что эти фотографии помогут вам вернуть украденные вещи?
— Возможно.
— Вам здорово повезет.
— Это почему же?
— Вы ведь получите вознаграждение?
— Никто ничего не обещал. Финансами ведает мой компаньон.
— А если я помогу вам самому отрезать кусок пирога? Быть может, и вы поможете мне?
— Может быть.
— Я крайне стеснен в наличных деньгах, — сказал он. — Войдите в мое положение! Я не всегда беру деньги вперед, а сегодня хочу пригласить девчонку поужинать.
— Вы положили глаз на архивариуса в нашей конторе? — спросил я.
— В какой конторе?
— Нашей, нашей.
— О, эта милашка. — Он вытащил из кармана записную книжку, сделал поярче свет, пробежал записи. — Как ее зовут? Ах, да, Эннис. Ева Эннис. Ее телефон у меня есть.
— Ваша книжка заполнена плотненько, — заметил я.
Он пролистал ее и пожал плечами:
— Побывав с милашкой три или четыре раза, я бываю сыт по горло. Мне нравится домогаться и добывать новых.
— Я вообще-то не прочь поговорить о милашках, но мне прежде всего нужен фотоотчет о вчерашней вечеринке. Вы много сделали моментальных снимков?
— Около пятидесяти.
— Могу я увидеть некоторые из них?
— Еще не совсем готовы, — сказал он, — но вы можете посмотреть. Вот те, что я сделал сегодня. Проявил негативы и отпечатал несколько на глянцевой бумаге, увеличив до формата двадцать на двадцать пять. Сейчас выну из сушки.
Он подошел к большому барабану, накрытому парусиной. Я услышал, как падают отпечатки, затем парусина откинулась, и я увидел большой горячий барабан из нержавеющей стали, отполированный до зеркального блеска. Из выдвижного ящика Палмер вынул несколько десятков готовых фотографий.
— Прекрасная работа! — восхитился я.
— Я всегда работаю прекрасно.
— Они отлично смотрятся.
— Дейтеривая бумага, — пояснил он. — Я вымачиваю ее в глицериновой ванне. А фиксаж отмываю до сушки.
Я начал просматривать отпечатки.
— Здесь несколько очаровательных красоток, — одобрил я.
— Угу.
— Вы знаете, как их зовут?
— Могу узнать. Каждая пронумерована. Я нумерую пленки, когда снимаю, и заношу имена в книгу.
— И адреса?
— Если понадобится. Некоторые из них желают получить снимки, а другим они без надобности.
— Снимки раздает Крокетт?
— Я. Крокетт хочет получать все фотографии для себя.
А им я говорю, что нужно договариваться со мной.
— О чем договариваться? — спросил я.
Он подмигнул.
— Зависит от возраста.
Он показал на фотографию привлекательной молодой женщины.
— Эта красотка обожает сниматься, — сказал он. — По ней, пропади пропадом кино и телевидение, только бы сохранились ее очаровательные снимки. Попросила меня сделать несколько профессиональных моментальных снимков со спины. Хотите взглянуть?
— Конечно.
Он открыл другой выдвижной ящик, вынул обычные, профессионально сделанные портреты размером двадцать на двадцать пять, а затем моментальные снимки во весь рост в купальнике.
— Она очаровательна! — восхитился я.
Он немного поколебался, затем достал из ящика конверт:
— Вы вроде бы славный парень. Быть может, заинтересуетесь этим.
Я раскрыл конверт. В нем находилось полдюжины моментальных снимков той же самой девушки размером двенадцать на восемнадцать. Позы были, без сомнения, подсказаны фотографом. Одежды на ней не было.
— Как вы это находите?
— Высший класс, — одобрил я.
— У меня много таких. Я не вожусь с ними, если это не высший класс.
Он задумчиво рассматривал снимки. Вдруг откинул голову и рассмеялся:
— Знаете, как я заполучил эту девчонку, Лэм?
— Как?
— Это одна из моих выдумок. Я сам это придумал.
Право же, это умора.
Я изобразил заинтересованность.
— Вы бывали в аэропорту? Видели там автомат для страхования от несчастного случая на сто двадцать пять тысяч с выплатой от двадцати с половиной тысяч до полной суммы? — Я кивнул. — Значит, так. Вы встречаетесь на людях с красоткой, но не клеитесь к ней, пока она сама не начнет проявлять к вам интерес. Продолжаете ту же игру — она в недоумении. Затем едете в аэропорт, опускаете в автомат двадцать пять центов и получаете страховой полис на ее имя. И копию. Эту копию кладете в конверт и посылаете ей по почте.