— И что потом?
— Забудьте обо всем этом, — сказал он. — Примерно через неделю позвоните ей. Она захочет вас видеть.
Она чертовски озадачена. Она говорит: «Не знаю, как получилось, что мне прислали этот страховой полис?»
Вы смотрите на нее и все отрицаете. Она говорит: «Что за черт? Я летала на самолете, я видела этот страховочный автомат и думала, что, пожалуй, пора застраховаться». Тогда вы, рассмеявшись, признаетесь: «Это было глупо, но, прошу вас, не сердитесь». Красотка смотрит на вас насмешливо и говорит: «Ладно. Вы сделали глупость, но как получилось, что вы поставили на полисе именно мое имя?» Вот здесь нужно быть очень осмотрительным, чтобы не дойти слишком далеко, до покупки обручального кольца. Вы начинаете говорить не теряя времени. Говорите ей, что она, быть может, и не осознает этого, но в ней есть нечто, что производит на мужчин неотразимое впечатление. Таинственная улыбка, особенная походка и так далее. И первый шаг сделан — она готова прийти. Знаете, большинство парней совершают ошибку, делая ставку на свое собственное обаяние. А нужно твердить девчонке, что бездна обаяния в ней и что она может любого заставить потерять голову. И вот она уже готова, она ваша, вся, с потрохами. Вы понимаете, что я имею в виду? Ни одна бабенка не откажется от мысли, что она в силах внушить страсть.
Итак, вы ждете, пока она достаточно созреет, а затем хватаете добычу, вот и все.
— Будь я проклят! — вымолвил я задумчиво. — Вы полагаете, такая тактика повышает ваши шансы?
— Конечно. Большинство из них я заполучил именно так. Но это для парня вроде меня, который любит бывать в разных компаниях. А вот еще один отличный трюк. Это если окажешься в чужом городе.
— Какой же?
— Войдите в телефонную будку возле аэропорта и сделайте вид, будто просматриваете телефонную книгу.
Представьте себе парня, у которого в этом городе зазноба. Он прилетел сюда по делу, времени у него — всего ничего, и он зашел позвонить ей, пока выгружают багаж. В телефонных будках, как правило, темновато, и, чтобы найти номер девчонки, парень поднимает телефонную книгу так, чтобы свет падал на нужную ему фамилию… Затем он вынимает карандаш и проводит против имени черточку или другую отметку. Это на случай, если линия с первой попытки занята, чтобы потом снова опустить свой десятицентовик и набрать номер прямо по книге.
— И все такие номера — это то, что нужно?
— Черт побери, нет, — сказал он. — Некоторые звонят друзьям детства, некоторые — в разные конторы. Но кое-кто — красоткам, которые не прочь поживиться. Нужно руководствоваться инстинктом. И здравым смыслом. Если номер принадлежит Э.Л. Левинстон — ничего нельзя сказать заранее, но если в книге указана Эвелин Л. Левинстон, можно держать пари — дело верное. Так что бросаете в телефон десятицентовик. Если отвечает девичий голос, начинаете действовать. Говорите ей: «Держу пари, что вы меня не помните. В последний раз, когда я вас видел, я был с другой. Вы тоже были с другим парнем, а я был не в силах ухаживать за своей девушкой, потому что не мог оторвать от вас глаз».
— Что потом?
— Если она не того сорта, с достоинством отвечает, что вы ошиблись номером. Но если она из таких, какую вы искали, она заинтересуется. Постарается вспомнить, где и когда. И она уже поймана. Говорите ей, что не хотите оскорблять ее друга, который был тогда с ней, но вы решились позвонить ей и узнать, помнит ли она вас.
Черт побери, есть еще дюжина разных подходов. У меня, знаете, большой опыт в этом деле.
— Не могу поверить, что можно добиться всего вот так, сразу! — подзадорил его я.
— Можно, еще как! Еще хорошо действует, если пообещать рассказать ей, что говорила о ней ее подруга.
Красотка может не захотеть узнать, как вы выглядите, но она наверняка не упустит случая услышать, что о ней говорит другая девушка. Тут уж промашки не бывает.
— Боже, — благоговейно произнес я, — до чего же хорошо вы знаете женщин!
— Да, я знаю женщин, — подтвердил он. — Не понимаю, почему начал посвящать вас во все эти трюки.
Отберите снимки, которые вам нравятся, и я обеспечу вам свидания со всеми этими бабенками. А пока я кое-чем займусь. Вы можете посидеть там, в конторе, и отобрать нужный материал.
Он усадил меня за стол, дал стопку альбомов с фотографиями:
— Я хочу зарядить побольше кассет, а потом вынуть и промыть снимки, которые положил в фиксаж. Как только закончите, приходите в лабораторию. В альбомах, что я дал, фото первоклассных красоток.
Я поблагодарил его и уселся за стол. Как только он вышел, я начал исследовать контору. Осмотрел фотокамеры на полке и взял репортерскую, которой он снимал в нашем агентстве. Это была «Спид грэфик». Я открыл ее. Внутри ничего не было. Осмотрел полости двух других камер и подумал, что поставил не на ту лошадь.
Я был готов вытерпеть общество этого молодца и даже пары его красоток, лишь бы получить хоть намек на то, что мне нужно. И тут я увидел другую «Спид грэфик», с широкоугольным объективом. Я перевернул ее, открыл и заглянул внутрь. Он оказался там, резной нефритовый Будда высотой десять сантиметров, завернутый в полотно. И во лбу у него пылал большой рубин. Я положил статуэтку в карман, просмотрел увеличенные фотографии в альбомах, выбрал несколько снимков с вечеринки, вошел в лабораторию и сказал:
— Вот эти фотографии мне нужны.
Он взял список, пообещав:
— Отлично. Отпечатаю завтра. В альбоме «Только для мужчин» вы нашли женщину, которая вам понравилась?
— Мне все они нравятся. Вам в самом деле доступна любая из них?
— Где встретимся нынче вечером? — поинтересовался он.
— Минутку, — ответил я. — Мне нужно утрясти с работой.
Я набрал номер своего агентства:
— Говорит Дональд Лэм. Где мой секретарь? Она может подойти?
— Подождите минутку, — ответила телефонистка.
Через минуту на проводе была Элси Бранд:
— Что, Дональд?
Я сказал:
— Слушай, сегодня я собираюсь завести любовную интрижку. Могу я провести вечер и приятелем и парой девчонок?
Голос Элси стал холоднее льда.
— Насколько я знаю, никаких препятствий нет, — отчеканила она.
— Подожди минуту! — крикнул я. — Не вешай трубку. Пойди и спроси Берту.
— Берта отсутствует, — отрезала Элси.
— Я подожду.
На другом конце провода с минуту помолчали, затем Элси положила трубку. Я минуты две подождал, затем произнес: