Интуиция, которой он всегда доверял, подсказывала ему, что с его женой творится что-то неладное. Первая мысль, пришедшая ему на ум, касалась здоровья: может быть, Ева узнала, что больна, и просто боится сказать ему об этом? Глупость, конечно, но Ева была слишком непредсказуема.
Гумилев немедленно принял меры. Под каким-то довольно надуманным предлогом старый семейный врач, наблюдавший Еву и Марусю уже три года, осмотрел жену Андрея и сделал все необходимые анализы. Их результаты не давали никаких оснований для беспокойства, но Андрей уговорил врача напустить туману и убедить Еву в необходимости дополнительного обследования. Обследование это только подтвердило первоначальный диагноз: Ева была просто неправдоподобно здорова. Версия о таинственной болезни, таким образом, рухнула, чему Андрей, разумеется, был только рад.
В конце концов он убедил себя, что ларчик открывается просто — Ева устала быть примерной женой и матерью. Экспедиции и занятия наукой оказались для нее интереснее, чем семейная жизнь. Но, будучи ответственным человеком, она не могла так просто махнуть рукой на семью и с головой погрузиться в свои исследования. Видимо, где-то в душе у нее происходила борьба: она и хотела полностью посвятить себя науке, и чувствовала вину за то, что надолго оставляет мужа и дочку. От этого, верно, и слезы, и необычная нежность по отношению к Марусе, решил Андрей.
Он надеялся, что этот внутренний конфликт удержит Еву в Москве хотя бы до следующей весны. Да что там — он был почти уверен в этом! И вдруг — такая неожиданность. Оказывается, Ева не может получать удовольствие от семейной поездки в Сингапур, потому что все время думает о своих морлоках…
— Ты же недавно там была, — Гумилев тщетно пытался скрыть раздражение. — Ну что там такого в этих дикарях, что заставляет тебя постоянно уезжать от семьи? Марусе, между прочим, три года, в этом возрасте дети меняются очень быстро! Неужели наблюдать за ее взрослением менее интересно, чем за этими волосатыми?
— Андрюш! — Ева смотрела на него почти умоляюще, и сердце Гумилева, как всегда в таких случаях, дрогнуло. — Ты не представляешь, какая интересная информация поступает оттуда! И как мне хочется увидеть все это своими глазами! Как они охотятся, как совершают обряды, как вызывают дождь… В прошлый раз там стояло только две камеры, материала почти не было. А теперь благодаря твоей поддержке камеры расставлены по всему периметру!
— Ну вот, — вздохнул Андрей, которому совсем не хотелось идти на конфликт, — я же, выходит, и виноват в том, что ты опять хочешь туда улизнуть… Но почему именно сейчас?
— Скоро полнолуние, а для морлоков Луна — что-то вроде богини. Каждое новолуние и полнолуние они устраивают праздник, только в полнолуние одурманивают себя дымом горящих трав так, что не видят и не замечают ничего вокруг. Только в это время мы можем попасть к ним на территорию так, чтобы морлоки не обратили на нас внимания. Иначе придется ждать следующего полнолуния, а в сентябре уже зарядят дожди. Андрюш, я ненадолго туда! Зато потом до следующего лета буду с вами и никуда-никуда не поеду!
— И когда это твое полнолуние?
— Семнадцатого августа, через девять дней. Мы отметим день рождения Маруси, я соберусь и уеду. А спустя один лунный месяц буду в Москве!
Андрей чувствовал, что спорить с женой бесполезно: она уже все для себя решила, и единственное, чего можно добиться, — это большой ссоры, которая не нужна ни ему, ни ей, ни тем более Марусе. Но пятнадцать лет занятий бизнесом приучили его к мысли, что односторонняя уступка — это капитуляция.
— Хорошо, — проговорил он медленно. — Если для тебя это так важно, поезжай. Но я хочу договориться с тобой на будущее: впредь все твои экспедиции должны планироваться по крайней мере за полгода до того, как ты решишь снова нас покинуть. Иначе у нас никогда не будет нормальной семьи.
Слова прозвучали жестко, но рано или поздно произнести их было нужно. Андрей хотел добавить, что не случайно завел разговор на колесе обозрения про зеленый остров Лангкави, но не успел. Ева неожиданно встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.
— Спасибо, Андрюш! Ты — самый лучший мужчина на свете! Обещаю тебе, что больше никогда не сорвусь в экспедицию так внезапно!..
Глаза ее лучились солнечным светом, и Гумилев почувствовал неожиданно сильную щемящую нежность к своей жене — девочке, старательно прикидывающейся взрослой…
— Но день рождения Маруси отмечаем здесь! — улыбнулся он. — Нехорошо лишать малышку всех чудес Сингапура! Если ты боишься не успеть собраться, я выделю тебе команду помощников.
— Вот ты какой! — Ева шутливо погрозила ему пальцем. — Настоящая акула бизнеса — в любом споре оставит последнее слово за собой.
Она схватила его за руку и потащила за собой к бегавшей кругами и размахивавшей сумочкой Марусе.
— Побежали! Кто быстрее! Кто всех обгонит — тому приз!
Настроение у Евы явно улучшилось.
Забег, впрочем, получился коротким — солнце, стоявшее высоко в небе, палило нещадно, и пот заливал глаза. Город плавился от жары, людей на улицах было совсем немного. Пройдя пять минут по такому пеклу, Гумилевы решили спрятаться в открытом кафе рядом с небольшим фонтаном. Из пяти столиков под белым тентом с логотипом «Пепси-колы» был занят только один. За ним пыталась перекусить семья корейских туристов. Пыталась — потому что, вместо того чтобы пить чай, взрослые отлавливали трех непоседливых детей. Дети, одетые в нарядные национальные костюмчики, с визгом бегали по площадке перед кафе, время от времени оказываясь в опасной близости от фонтана. Стоило родителям усадить за стол одного ребенка, как другой тут же срывался с места, а за ним немедленно кидался третий. Распугав всех голубей, двое мальчишек высмотрели в кустах черно-белую кошку и начали ее окружать. Малыши так забавно выслеживали зверька, что взрослые — их родители и Андрей с Евой — замерли в ожидании, гадая, удастся ли кошке избежать плена.
Всплеск воды и громкий детский крик заставил подскочить не только кошку. В фонтане барахталась младшая дочка корейцев — малышка в желтом платье с пятью смешными косичками. Воспользовавшись тем, что внимание взрослых переключилось на ее братьев, девочка взобралась на скользкий край фонтана, не удержалась и полетела в воду. Корейцы бросились вылавливать свою непоседу, а кошка, улучив удобный момент, скрылась в зарослях.
Андрей с удовольствием наблюдал за этой сценой, когда еще один крик хлестнул его по нервам, как плеть.
На этот раз закричала Ева.
— Маруся! — от испуга голос Евы стал непривычно высоким. Андрей молниеносно обернулся. Пока они наблюдали за играми корейских детишек, Маруся успела, оказывается, отойти метров на пятнадцать и стояла на самом краю дороги, по которой с большой скоростью неслись машины. К счастью, она была там не одна — за руку ее держал похожий на индуса смуглый человек в ярко-розовой рубашке. Человек улыбался и осторожно подталкивал Марусю по направлению к родителям.
Андрей, отбросив легкий металлический стул, выскочил из-за столика и бросился к дороге. Через несколько мгновений он уже крепко сжимал тоненькое Марусино запястье.