— Колетта хочет, чтобы я контролировал ее вклады, — усмехнулся Хармли. — Это для меня все равно что собственные деньги в банке. Поиграю на бирже с ее акциями. И все совершенно законно. Никто не станет меня проверять. А главное — никто ничего не докажет. Если мы сговоримся, вы за несколько недель получите больше, чем за год в своем агентстве!
— Наложим лапу на капитал миссис Деварест?
— Зачем? Я не обкрадываю вдов. Терпеть не могу шума, скандалов, адвокатов, судебных заседаний… Я только позаимствую немного из того, что вдова (и эта вдова!) отдаст мне добровольно. На миссис Деварест я заработаю пятнадцать или двадцать тысяч. Вам перепадет тысяч десять…
Кресло под Бертой угрожающе скрипнуло, она так и ерзала на сиденье.
— Мне надо обсудить ваше предложение со своим партнером, — сказал я, кивком указав на Берту.
— Когда я узнаю, что вы решили?
— Завтра.
— Вы вдумайтесь в перспективы, Лэм! Деварест оставил жене около двухсот тысяч долларов плюс страховка. Отдать двадцать или даже тридцать тысяч — что это для нее? Мелочь.
— Вы повышаете ставки.
— Да, и это нормально. Тридцать тысяч — вполне ей по силам, — а мне ведь еще придется половину отдать вам.
— А Уолтеру?
— К черту Уолтера! Нечего о нем беспокоиться! У него свои дела. Уолтер выяснил, что разоблачение теперь ему не грозит, и атакует Надин. Уж он-то сумеет ее ободрать!
Я встал, подошел к Берте.
— Мы обдумаем то, что вы сказали.
— Что тут думать — не понимаю!
— И не поймете. Пойдемте, миссис Кул.
В коридоре Берта снова взялась за меня.
— Лисман прочешет весь город, но добьется своего.
Я окажусь в больнице, если не отвяжусь от тебя, Дональд!
— Ты подала мне прекрасную мысль.
— Какую?
— Попасть туда, где Лисман не станет меня искать.
— Куда?
— В больницу.
— А как ты туда попадешь?
— Это все мелочи. Правда, они могут обойтись в некоторую сумму.
Берта наморщила нос.
— Ты думаешь, деньги растут на деревьях?
— Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой…
— Во сколько это обойдется? — поспешно спросила она.
— Наверное, долларов сто — сто пятьдесят…
Берта тяжело вздохнула.
— Наличными, — заметил я. — И теперь же…
Доктор Гелдерфилд сам подошел к двери, услышав мой звонок. Он не скрывал раздражения профессионала, которого оторвали от важных дел. Но когда увидел меня, заулыбался:
— А! Дональд Лэм, отважный детектив, отличный мастер драк! Входите же! Горничная сегодня выходная, и я вынужден сам открывать дверь, подходить к телефону…
Столько людей постоянно тревожат врачей по пустякам…
Проходите.
Я следовал за ним. Он пояснял, куда двигаться:
— Сюда, пожалуйста. Здесь у меня приемная для пациентов, для экстренной помощи. Тут вот рядом — небольшая операционная. Мы с вами устроимся в кабинете. Там вполне подходящая для беседы обстановка. Надеюсь, вы не торопитесь?
— Не особенно.
— У меня к вам долгий разговор. Меня беспокоит моя пациентка и ваша клиентка — миссис Деварест.
— А что вас беспокоит?
— Ее здоровье, конечно. Садитесь сюда. Хотите выпить? Сам я, к сожалению, вынужден отказаться: в любой момент могут вызвать к больному.
— Я бы выпил виски с содовой.
— Сейчас приготовлю. У меня здесь все под рукой, кроме льда. Сейчас принесу. А вы пока располагайтесь здесь, чувствуйте себя как дома. Простите… я не всегда был с вами любезен. Не знал, что вы за человек. Подождите меня, я быстро.
Я упал в кресло, вытянул ноги, наслаждаясь теплом, тишиной и покоем. Просторная комната, заставленная шкафами, мягкими креслами и торшерами, располагала к себе. На большом столе в центре покоились книги и журналы, в изобилии лежали сигареты и спички. Работал кондиционер.
Комната не была парадной. Здесь любили уединяться, читать, отдыхать. Хозяин, по-видимому, привык к своему кабинету, как к удобным ботинкам.
Тем не менее я был — весь внимание. Услышал, как в кухне Гелдерфилд бросил кусочки льда в стеклянный сосуд.
Он вернулся в кабинет с подносом, на котором стояли бутылки виски и содовой, мисочка с ледяными кубиками и стакан в подстаканнике из соломки — это чтоб мне было удобней пить, не увлажняя пальцев.
— Наливайте себе сами, Лэм. — Гелдерфилд опустил поднос на маленький кофейный столик, примостившийся возле моего кресла. — Сам я не буду, я уже говорил…
Знаете, Лэм, я остаюсь все еще под впечатлением того великолепного зрелища, которое вы нам устроили в гараже. Да! Потрясающая драка. И следить за ней было истинным удовольствием. Правда, не для моей пациентки. Мне следовало увезти ее. Но, должен признать, на какой-то момент я позабыл о своем профессиональном долге. У вас превосходные данные — скорость, реакция, координация движений. Где вы научились?
Я засмеялся:
— Пришлось научиться. Я был маленьким, слабым.
Все меня били. Берта Кул заставила меня заняться боксом и другими спортивными единоборствами, а за уроки джиу-джитсу даже сама платила. Кстати, некоторые приемы восточной борьбы мне очень потом пригодились.
— Не сомневаюсь. Всегда приятно видеть, как мужчина невысокого роста разделывает под орех какого-нибудь здоровилу. Обычно публика симпатизирует побежденному, но вчера она была на вашей стороне. Вы выиграли раунд по всем пунктам.
Я налил себе виски.
— Вернемся к миссис Деварест…
Доктор кивнул в знак согласия. Поначалу задумался.
— Существует профессиональная этика, которая не позволяет мне обсуждать с вами симптомы болезни или диагноз без согласия пациента.
Гелдерфилд медлил, подчеркивая тем самым значимость того, о чем собрался поведать.
— Но, — он поднял палец, — вы были наняты моей пациенткой с целью провести серьезное расследование.
Мне она велела помогать вам во всем. Следовательно, в том случае, если для успешного завершения вашей работы потребуются сведения медицинского характера, я готов ответить на вопросы, которые вы зададите.