Но не хватает людей, чтобы всем этим душам родиться, Вот и мечутся они, точно блохи, по берегу моря.
Их жизни были волнами морскими, их души пеной морскою стали.
Видишь, хлопья пены морской на песке, от воды потемневшем?
Только что были — и тут же под солнцем исчезли…
Спето во Второй День Танца Вселенной в Ваквахе для животных, принадлежащих Дому Синей Глины
На четырех ногах, на четырех ногах ступая, Мир обойдя кругом на четырех ногах, Идете вы как надо, Идете вы, танцуя.
Танцуете прекрасно, не замедляя шага, Ступая осторожно. Хоть вы порой опасны, Идете вы, конечно, Туда, куда вам нужно.
Чтобы спеть эту песню вместе с «матричными» словами, нужен примерно час. В некоторых песнях «матричные» слова — это просто «бессмысленные» слоги, а иногда и настоящие древние слова, не употребляемые более; в данном случае подобные слова как бы возникают из слов самой песни. Например, когда песня начинается с четырехкратного повтора «хейя, хейя», то сама мелодия сперва просто напевается «м-м-м-м-м», и это «матричное мычание» в языке кеш непосредственно переходит в соответствующий звук первого слова, «ма-инветун», «из своих домов». Слова и музыка этой песни принадлежат Слюде из Синшана, и были нам подарены автором Из своих домов, из своих селений Люди Радуги к нам приходят По темным тропам межзвездным, По светлым, сверкающим бликам, Что на воде Луна оставила и Солнце.
Высокие, стройные, длинноногие, Гибкие, легкие, длиннорукие, Идут они следом за облачной пумой, Бок о бок идут с койотами ветра И обгоняют дождевых медведей; Над ними ястребы безветрия кружат.
Идут они к нам тропами солнца, И лунной дорожкой ночною, И по путям, что звезды проложили, По темным путям межзвездным.
Взбираются по лестницам ветра, По широким ступеням дождевой тучи.
Они спускаются по лестницам воздушным, По нитям дождевым блестящим, Их и слепые увидеть могут.
Их и глухие услышать могут.
Немые вес сказать им могут.
Парализованные их коснуться могут.
Здесь засыпая, мы бодрствуем с ними, По улицам их городов мы гуляем.
Здесь умирая, живем мы их жизнью, Войдя в прекрасные их жилища.
Записано во время занятий в хейимас Синей Глины в Ваквахе
Решение этой проблемы Само в себе растворится, А проблема существовать будет, Точнее — ее скелет, Основа ее и тайна.
Впереди и вокруг — всюду тайны.
О, Ясность!
Не ломайте кости своих рук, Пытаясь извлечь эту тайну.
С земли ее подберите, Съешьте, используйте, носите, Можно даже бросить ею в койота.
Есть ли в вашем сердце кости?
Но тайна-то есть там точно.
Одежды, что внутри себя носят тело, — Вот и получился хороший клоун.
Головоломка — вся из кусочков.
Ответом вопрос дополнишь.
Однако ж свисток из грудины Играет людям ту песню, Которую знает ворона, Но петь ни за что не станет.
Воссоединение та песня зовется.
Ох, как мне страшно!
Боюсь я, боюсь' Каждую ночь иду я, несчастный И одинокий, в убогое это жилище.
Разве пути нет иного?
Лучше б я в юности умер внезапно, Не зная еще, что придется мне строить Основу души своей из боли и страха, Из струй дождевых и холодного ветра, Да в темноте одиноких прогулок
Из непрозрачной скалы Родник бьет прозрачный.
Твердая черепа чаша Ясность в себе содержит.
Пей же, о путник.
Разумным будь Пей.
Такие песни исполнялись речитативом или пелись под аккомпанемент барабана; часто многие слова и строки повторялись по несколько раз, ибо эти песни составляли часть уроков, преподаваемых детям в хейимас. Их содержание могло варьироваться в хейимас разных Домов и городов; эти песни из хейимас Змеевика в Мадидину
1. Город-Земля Кирпич и глина, синяя глина, Обсидиан и змеевик — вот Стены и полы домов Земного города.
Дожди и облака, Безветрие и ветер — вот Кровли и окошки домов Земного города.
Под досками пола, под балками кровли, Над крышами, над трубами каминов, Влево по Руке Правой, Вправо по Руке Левой, К северу от будущего, к югу от прошлого Раньше востока, позднее запада, За этими стенами:
Беспредельное, край дикий, бытия горы и реки — долина возможного.
2. Круглый город Круглый как мячик город-Земля.
Здесь улица любая Сама с собой Встречается в итоге.
Стары его дороги, Длинны его пути, И воды широки его.
Кит в нем плывет на запад — Возвращается с востока; Летит на север крачка — N юга возращается она; Дожди там выпадают, Чтоб снова из земли Подняться родниками.
Костер взлетает искрами, Чтобы упасть на землю.
Объять все это разумом Возможно и совсем нетрудно, Но если ж в путь отправимся пешком, Боюсь, что мы не доберемся вновь К началу улицы, что нас вела сначала.
Ведь круты склоны гор, И годы круты с нами, И глубока вода.
И в городе-Земле До дома путь пролег далекий.
3. Направленья Земля, вращаясь, движется, Все движется, вращаясь, прядет, Прядет дней направленье От утренней зари к вечерней.
То, что лежит меж севером и югом, — Iсь этого ее вращенья; То, что лежит меж западом с востоком, Есть направленье этого вращенья.
И так, от утренней зари к вечерней Вращается Земля в сиянье солнца иль во тьме Кромешной.
Луна, вращаясь, движется, В своем движении она круги рисует, Круги рисует месячного цикла, Прядя-сплетая лунный день единый длиною в месяц, От утренней зари к вечерней Кружась вокруг Земли, что движется, Вращаясь и прядя дней направленье.
На небесах серп месяца тончайший — заря дня лунного, День лунный — полнолуние, серп убывает, и день тот к вечеру клонится, А черная луна обозначает ночь лунных суток, тьмой объятую.
И так Луна вращается в сиянье Солнца иль во тьме кромешной.
Земля с Луною вместе, вращаясь, движутся вкруг Солнца, Круги вокруг него рисуя, пролагая направленье года.
И чуть наклонная ось их вращенья Дает нам зиму, дарит лето, Начало и конец Великих Танцев.
Танцоры неба, дивные танцоры!
Вот Оу, ясное дитя Вселенной, Адсевин яркая, звезда зари, звезда заката, Танцоры неба, дивные танцоры, Вон там, вдали сияет красный Кемел, Гебайю и Удин, и прочие танцоры Небесные, во тьме полночной Еле видимые глазом, вращаются, Плетут свой танец вечный вокруг сверкающего стержня, Вращаются — в сиянье Солнца иль во тьме кромешной.