Джоннард чувствовал, как из матери медленно вытекает энергия.
— Мы оказались в бутылке, а Джейсон — пробка, — заметил он. Изабелла кивнула. Джоннард сжал руку в кулак так крепко, что было видно, как напряглись все сухожилия и побелели костяшки пальцев. — Я сломаю его, мама. Он либо откроет Врата для нас, либо его место займет другой Хранитель.
— Ты думаешь, что сможешь справиться с ним?
Глаза Джоннарда вспыхнули мрачным огнем.
— Могу. И справлюсь.
— Отлично. Посмотрим, что у тебя получится.
Изабелла вновь надела очки и вернулась к своей книге.
Поколебавшись, Джоннард заметил:
— Может, тебе стоит воспользоваться энергией Левкаторов? Тебе нужны силы.
Изабелла взглянула на него поверх очков:
— Со мной все в порядке.
Поклонившись, Джоннард покинул кабинет матери и пошел к заложницам. Их разместили в другом, более тихом и менее обустроенном крыле здания. По коридорам гулял сквозняк, и Джоннард подумал, что если придется здесь задержаться, то нужно будет утеплить дом и провести водопровод с канализацией.
Наконец он дошел до часовых. Это были крутые парни из тех давних времен, когда насильственная смерть не считалась чем-то необычным или противозаконным, и они строго выполняли приказы — охраняли помещение с пленницами и ничего другого не делали, да и не стремились. Они знали, что неповиновение грозит смертью. Впрочем, Джоннард выбрал их на этот пост именно из-за их преданности ему и еще из-за их предубеждения против колдовства. Им сказали, что они сторожат ведьм, прислужниц дьявола, и охранники выполняли свою задачу на совесть.
Джоннард подошел к двери, запертой на засов с замком, достал из висевшего у него на поясе кошелька ключ, отпер массивный латунный замок, отодвинул засов и толкнул плечом дверь, которая сама по себе была такой тяжелой, что не всякая женщина сумела бы ее отворить. Однако, как он мог видеть на примере своей матери, женщина-Маг весьма отличается от обычных представительниц своего пола.
В комнате стоял сильный запах трав. У него защекотало в носу так, что он замахал рукой, разгоняя аромат, и только после этого взглянул на своих пленниц. Одна сидела в кресле, другая стояла рядом и махала полотенцем над миской с каким-то дымящимся отваром.
— Еще одно целебное снадобье, ФайрЭнн? — насмешливо спросил Джоннард.
— Жаль, что с его помощью нельзя избавиться от заразы вроде тебя, — резко ответила рыжеволосая женщина.
Он усмехнулся и прислонился к дверному косяку.
— ФайрЭнн заботится о тебе, как может, Элеонора, ты не боишься, что она залечит тебя до смерти?
Когда-то очень красивая, но теперь бледная, морщинистая, с серебряными прядями в волосах женщина взглянула на него:
— По одному только запаху тебя сразу можно узнать, Джоннард. Опять якшался с волкошакалами? — Несмотря на то что голос у нее был тихий и приятный, прозвучал он язвительно.
— Из волкошакалов получаются отличные домашние животные. Возможно, я как-нибудь пришлю вам парочку, — усмехнулся Джоннард, заметив, как инстинктивно отшатнулась ФайрЭнн. — Как приятно бывает зайти к вам и обменяться любезностями. Жаль, что когда-нибудь этому придет конец. Но, разумеется, не сегодня. Ваши приятели подъехали почти к самым нашим воротам, посмотрели и повернули обратно.
Прежде чем Джоннард успел заметить выражение лица Элеоноры, ФайрЭнн быстро накинула ей на голову полотенце и пригнула ее голову к миске с отваром, так что он не расслышал ее ответа, лишь какое-то невнятное бормотание донеслось из-под полотенца. Однако он заметил удивление в глазах ФайрЭнн, прежде чем она отвернулась, продолжая хлопотать вокруг Элеоноры и разминая суставы рук, мучимых артритом. Да, этим двум женщинам приходилось здесь несладко. Джоннард считал, что они растрачивают свой драгоценный дар впустую, и не мог им этого простить.
Магия не была возобновляемым ресурсом, как это им внушал Грегори. Она не текла свободным потоком во всех предметах или живых существах вокруг них. Ее запас нельзя восполнить, разве только от другого Мага, и то с большим трудом. Единственным источником Магии были сами Маги, и когда энергия иссякала, они переставали существовать. Энергию можно накапливать и хранить, но когда все топливо выгорает, остается зола.
Если бы Элеонора и ФайрЭнн это понимали, они, может, поблагодарили бы его за то, что он не дает им пользоваться Магией, сохраняет им жизнь. Хотя, конечно, несмотря на все его с матерью усилия, полностью блокировать их магические способности невозможно, даже сейчас он чувствовал в этой комнате присутствие Магии. ФайрЭнн, очевидно, использует свои навыки колдуньи, травницы и целительницы. Магия сквозила в ее движениях, но значительно ослабленная. Интересно, если бы Элеонора знала, какую услугу он ей оказывает, была бы она благодарна ему? Глупенькая, верит только своему отцу. Ей в голову не может прийти, что он ошибался насчет энергии.
Лицо Джоннарда приняло мрачное выражение. Он взглянул с презрением на ФайрЭнн. Настоящая ирландская ведьма: копна рыжих, вьющихся волос под косынкой, все равно торчащих во все стороны, длинное, широкое платье и передник с множеством карманов! ФайрЭнн стояла спиной, но ее ненависть к нему, Джоннарду, все равно чувствовалась.
— Да, повернули обратно. Боюсь, сегодня они не придут спасать вас, — наконец произнес Джоннард.
— Надеюсь, я буду присутствовать, когда кто-нибудь сотрет усмешку с твоего лица, — пробормотала Элеонора из-под полотенца.
— Я тоже на это надеюсь. Но, увы, ты слабеешь с каждым днем, несмотря на все старания ФайрЭнн.
Ответом ему было ругательство ФайрЭнн, хотя она делала вид, что очень занята полотенцем. Она сняла его с головы Элеоноры, и Джоннард увидел нескрываемую ими ненависть. Он спокойно выдержал их взгляд.
— Напрасно вы вините меня, — заметил он. — Уже давно вы стали последователями ложной доктрины, и теперь пожинаете плоды своих заблуждений.
— Заблуждений?! — Элеонора была вне себя. — Твоя мать — паразит, а эти Левкаторы… эти мерзкие создания — они забирают жизнь из меня по капле, и этим она живет.
Джоннард зевнул и выпрямился:
— Шутки в сторону. Вам следует помнить, что вы пока целы лишь благодаря снисходительности Изабеллы, и должны быть ей благодарны.
ФайрЭнн сплюнула на деревянный пол.
— Благодарны? Ты, парень, живешь рядом с гадюкой. Смотри, как бы она не вцепилась тебе в задницу.
Элеонора протянула свою дрожащую руку и предостерегающе дотронулась до руки подруги:
— ФайрЭнн…
— Да, ФайрЭнн, тебе лучше быть поосторожнее, — усмехнулся Джоннард, поворачиваясь, чтобы выйти, но следующая фраза рыжеволосой ведьмы заставила его остановиться.
— О да, прекрасный совет от сына, который убил отца ради матери.
Джоннард развернулся и сказал: