— Серьезно?!
— А что тут такого? — Таисия включила компьютер.
— Ни фига себе — что такого! Да ты на себя посмотри, а после — на нее!
— Ну, смотрела. И потом, ты мне вчера уже это говорила.
— Таська, да она же красавица! И держится как… как… — Нужного слова Симонова не подобрала и сердито воскликнула: — Тебе до нее как до неба!
— Да, конечно, — пробормотала Таисия, просматривая почту.
— И тебе все равно? — возмутилась Света.
— Честно?
— А как же!
— Тогда — да.
— И ведь не врет, — печально сообщила кому‑то Симонова. — Таська, ты каменная!
Таисия не ответила. Уже изучала какие‑то ведомости и не обращала на нее внимания.
— Тяжелый случай, — угрюмо констатировала Света.
Какое‑то время она смотрела на чужой монитор, потом с тяжелым вздохом вернулась на место. Работать не хотелось. Хотелось поболтать о секретарше.
Никак не верилось Свете, что Эльвира в самом деле подружилась с наивной Таськой.
Подруги — три ха‑ха!
Что‑то Эльвире нужно от Таськи, это точно. Но что?
Света раздраженно фыркнула: Гончарова не от мира сего, с первого взгляда видно. Зато Эмих… ну, эта любого сожрет, не подавится. И косточек не выплюнет! Эльвирка только внешне добренькая да мягонькая, а на самом деле…
Хищница она, вот кто!
* * *
Эльвира забежала еще раз, но Валерия Степановна уже вернулась с планерки и загрузила всех работой выше головы. Таисия только плечами пожала на Элькино приглашение «покурить» и кивнула на монитор. Ей хотя бы на обеденный перерыв вырваться!
Элька понятливо исчезла. Валерия Степановна укоризненно покачала головой — она не признавала перекуров в рабочее время.
Света усмехнулась: а Таська молодец вообще‑то. Пусть странненькая, но за Эмих собачонкой не бегает.
И неохотно призналась себе, что сама бы так не смогла — а вдруг гордая Эльвира в следующий раз не пригласит?
* * *
Смешно, но Таисия чувствовала себя настоящей подпольщицей — столько усилий потратила, чтобы выбраться из офиса незамеченной!
Не хотелось идти к кофейне с Элькой. Нужно передать мальчику вещи, а Эльке вряд ли понравится подобная благотворительность, зачем лишний раз ссориться?
Впрочем, Таисия как раз молчала. Это Элька высказывалась, да еще как темпераментно! Будто двое голодных детей угрожали ее благополучию или даже существованию.
Таисии пришлось уходить из офиса через черный ход и пробираться дворами, она едва снова не заплутала. Рабочие, меняющие рамы в подвальном помещении, смотрели на нее с подозрением, бог знает что подумали: обычно черным ходом служащие не пользовались.
Таисия шла по улице и весело размахивала пакетом. Почему‑то эта крошечная победа — подумаешь, удрала незамеченной! — мгновенно подняла настроение.
Таисия со смешком подумала: «Плохая я подруга! Меня должна мучить совесть — ведь сбежала, а Элька хотела поговорить, вдруг что‑то важное, мало ли… но не мучит ведь! Ни капли. Если честно, мне одной комфортнее, привычнее, что ли… Иду себе, о чем хочу размышляю, что хочу делаю, вон Ромке с Катенькой вещи несу, почему нет? Никто не указывает, не ругается, не учит меня жить, не трещит над ухом… здорово!»
Таисия свернула в нужный переулок и невольно ускорила шаги. Ей не терпелось увидеть детей и заставить их переодеться в чистую одежду. А потом завести в ближайшее кафе и накормить как следует. И первое блюдо заказать, и второе, и третье. Она специально взяла побольше денег, чтобы и на вкусности всякие хватило.
Вдруг захотелось заглянуть в пакет, проверить, не забыла ли чего. И полюбоваться детским платьицем из тонкого батиста, очень симпатичным: по белому полю серебристые звездочки разбросаны.
Таисия на ходу сунула нос в пакет и тут же споткнулась о выступающую тротуарную плитку. Она бы упала и не слабо бы приложилась — руки‑то заняты, обе в пакете, опереться не на что, сто раз ей Федор Федорович говорил, чтоб не отвлекалась на улице на всякие мелочи…
Но Таисия не упала. Ее бесцеремонно ухватили за шиворот, оборвав верхнюю пуговицу у воротника, и девушка смятенно подумала: «Это уже входит в дурную привычку… почему обязательно хватать за воротник?!»
Впрочем, жаловаться не приходилось. Еще чуть‑чуть — и она бы проверила носом крепость цемента, кажется, именно из него делают тротуарную плитку.
* * *
Вячеслав изумленно разглядывал Таисию: этой странной девчонкой что, улицы вымощены? Мистика какая‑то, он постоянно на нее натыкается! Позавчера, вчера, сегодня…
Вот спрашивается, что она здесь делает? Он этой дорогой ходит практически каждый день — уж очень в местном кафе мясные блюда готовят неплохо, — а Таисию никогда раньше не видел.
Или просто не замечал?
Смешно, в конце концов!
— Это вы специально? — ядовито поинтересовался Вячеслав.
Девчонка стояла перед ним красная от смущения, опустив глаза. В одной руке держала набитый чем‑то пакет, в другой — детское платьице, совсем крохотное.
— Что — специально? — пробормотала она.
— Да балуетесь экстримом прямо у меня под носом!
— Экстримом? — Голову Таисия не поднимала. — Это… как?
— Фактов хотите? — усмехнулся Вячеслав. — Пожалуйста. — И почему‑то зло воскликнул: — Да бросьте вы это несчастное платье в пакет, что вы его к сердцу прижимаете?!
Таисия вздрогнула. Неловко свернула платье и спрятала.
Вячеслав сердито перечислял, загибая пальцы:
— Позавчера вы на меня налетели на улице — раз. Двигались почему‑то спиной, это что, нормально? Потом мы встречаемся в сквере, где в это время могут гулять лишь собачники и сумасшедшие, — два. По‑вашему, не экстрим — молоденькой девчонке болтаться совершенно одной по ночному городу?
Таисия промолчала.
— Кстати, вас к какой категории отнести? Собаки, кажется, у вас нет?
Невозможная девчонка только ниже опустила голову.
Вячеслав раздраженно отметил, что они мешают прохожим. Тротуар довольно узкий, а они бесцеремонно заняли середину. Он машинально переставил девчонку к стене дома, снова мимолетно удивившись ее невесомости, и возмущенно продолжил:
— Вчера вы прямо под моим носом бросились под машину — это как называется?! Да, уже три!
Таисия жалостливо шмыгнула носом.
— Считаете, я любитель острых ощущений? Или подрядился нелегально работать штатным спасателем?
— Извините, — прошелестела Таисия, чувствуя, как по щеке катится первая слеза.