— А сегодня вы идете по улице, ничего вокруг не видите и не слышите, да еще связываете руки пакетом! Это чтобы упасть так упасть! Считаете, ваша физиономия крепче асфальта?!
— Здесь плитка, — пролепетала Таисия и ужаснулась собственной глупости — да какая разница?
По счастью, Вячеслав на ее слова никак не отреагировал. Наверное, не счел нужным, и слава богу, а то бы просто повертел пальцем у виска.
— И конечно, добренький я — тут как тут!
Таисия тыльной стороной ладони вытерла мокрые щеки.
— Подсуетился и оказался в нужном месте и в нужное время! Чтобы спасти вашу очаровательную мордашку от встречи с асфальтом! Это уже в четвертый раз!
Таисия откровенно всхлипнула.
— И не давите на жалость!
Вячеслав гневно смотрел на повинно склоненную голову. Только сейчас он заметил, что очередная шляпа слетела с девчонки и валялась на дороге, у самой бровки. А пепельные пряди играючи перебирал ветер, они серебрились на солнце — удивительно тонкие и легкие.
Вячеслав поднял светло‑голубую полотняную шляпу, она была безнадежно испачкана. Сунул Таисии в руки и хмуро буркнул:
— Не вздумайте натянуть на голову.
Таисия безжалостно скомкала шляпу и затолкала в пакет. Она и не видела ее толком, мешали слезы.
— Прекратите реветь, — сухо потребовал Вячеслав.
— Я… сейчас… я… уже… — Носового платка снова не оказалось в кармане, и Таисия неловко размазывала слезы по лицу.
— Лучше заранее скажите, чего ждать завтра и к чему готовиться. Может, акваланг купить? Вдруг вас понесет прогуляться по перилам какого‑нибудь моста? Честное слово, это немногим хуже, чем болтаться в два часа ночи одной по скверу!
Вячеслав почти сочувственно наблюдал за безнадежными попытками девчонки привести себя в порядок. Наконец вздохнул и обреченно подумал, вытаскивая собственный платок: «Ну вот, теперь я этой малявке еще и сопельки начну вытирать, докатился…»
— Ладно, ладно, хватит, — отечески пробормотал он, вкладывая девчонке в руку носовой платок. — Ты ведь уже большая девочка…
Таисия благодарно кивнула. Поставила на тротуар пакет и отвернулась, хлопотливо уничтожая обильно текущие слезы.
Таисия сама толком не знала, почему плакала. Уж точно не из‑за слов Вячеслава. И не из‑за того, что упала. Просто…
Она ведь как раз сегодня загадала на него! Не верила, что встретит, поэтому так легкомысленно пообещала не противиться судьбе. И непременно полюбить его! И забыть Бекасова.
И что теперь? Ведь действительно странно, что они сталкивались на улицах третий день подряд, да еще при таких обстоятельствах — Вячеслав все время ее… выручал. Что это, как не знаки судьбы?..
А баба Поля все улыбается!
Выходит, все правильно.
Слезы хлынули градом, платок моментально стал мокрым. Таисия едва не завыла в голос.
* * *
Вячеслав виновато подумал, что перегнул палку. Не умел он правильно обращаться с девушками, как когда‑то заявила бывшая жена, не получив от него на день рождения ожидаемое бриллиантовое колье. Скромное колечко с изумрудом Лиза пренебрежительно бросила на туалетный столик, словам же мужа о временных трудностях в бизнесе не поверила. Наверное, поэтому через два дня Вячеслав застал ее в постели с собственным шофером.
Морозов брезгливо поморщился, отгоняя неприятные воспоминания.
В конце концов, все давно позади! От былых чувств не осталось и следа, да и были ли они, те чувства?..
Слишком быстро все произошло. Они познакомились на какой‑то вечеринке у одного из друзей Вячеслава. Потом оказались вместе в постели. Встречались еще пару раз, так, по накатанной. Потом Лиза заявила, что беременна.
Обманула, конечно, но, пока это выяснилось, Вячеслав успел жениться на ней.
Проявил порядочность, так сказать!
Жаль, Лиза не давала забыть о себе. Регулярно звонила, вымаливала деньги, а он, кретин эдакий, что характерно, перечислял их на ее счет, хоть и не был обязан. Просто как представит, что Елизавета снова появится в его квартире…
Легче откупиться!
* * *
Девчонка рыдала так горько, что Вячеславу стало не по себе. Он неловко обнял ее и успокаивающе похлопал по спине. Потерся носом о шелковистый затылок — от ее волос пахло нежно и тонко — и покаянно пробормотал:
— Не плачь, а, Таисия? Ничего же страшного не случилось, ну подумаешь, чуть не упала, с кем не бывает…
Услышав, что Вячеслав в очередной раз назвал ее полным именем, Таисия подняла на него залитое слезами лицо и, всхлипывая, спросила:
— Почему ты не скажешь «Тася»? Меня почти все так зовут…
— Не знаю. — Вячеслав хрипло откашлялся, у него вдруг сорвался голос. — Просто редкое имя. Для меня… необычное. И тебе идет… кажется.
Морозов завороженно смотрел в огромные серо‑голубые глаза, потрясающе прозрачные, по‑детски чистые, и не мог отвести взгляда. В глазах каплями росы блестели слезы, отражалось солнце, и каждую слезинку хотелось убрать губами, и от этого странного желания щемило сердце и пересыхало во рту…
Морозов не понимал, почему не замечал раньше, насколько эта странная девчонка не похожа на других, насколько хрупка и… экзотична. Как и ее имя.
Бережно, сам не сознавая, что делает, Вячеслав коснулся губами ее рта и едва не потерял сознание, почувствовав запах ее дыхания. Почему‑то пахло медом и солнцем, совсем как от его годовалого племянника, но ведь она не маленькая…
Таисия неотрывно смотрела на него. Что‑то такое читалось в ее взгляде… будто девушка тоже в первый раз его по‑настоящему увидела.
Вячеслав осторожно убрал пальцами последние слезинки с ее щек и с нервным смешком шепнул:
— Только не вздумай сказать, что у меня глаза как у тигра. Я уже слышал!
— А они сейчас другие, — задумчиво протянула Таисия, внимательно всматриваясь в его лицо. — Это когда ты злишься, они тигриные, а сейчас — просто карие…
Удивительно, но она вполне комфортно чувствовала себя в кольце его рук. Внезапный поцелуй ошеломил — ее же, в самом деле, поцеловали? Таисии не с чем было сравнивать.
Первый поцелуй показался бережным и… все. Выходит, бессовестно врали в книгах — подумаешь, голова слегка закружилась, а так — ничего особенного.
Таисия вдруг забеспокоилась, что ужасно выглядит после слез. Лицо наверняка покрасневшее, веки опухшие, щеки в разводах, волосы спутаны, а шляпу‑то она потеряла…
Вячеслав такой красивый!
Получается, баба Поля знала, что говорила. Она всегда знала, что делала, и никогда не ошибалась. Вот и сейчас…