Гадалка, нахмурившись, изучала ее ладонь.
— Так вот в чем дело! Хочешь любви — научись сначала любить сама, — заметила она недовольно, постукивая черенком своей прокуренной трубки по ладони молодой женщины. — А ты трусишь и твердишь о долге и приличиях… Разве они согреют тебя холодной ночью, разве наполнят сердце радостью? Но это твой выбор, девочка… тут я больше ничего не скажу, не следует тебе знать остального.
Госпожа Чернова скомкано поблагодарила, пытаясь уложить в голове сказанное старой шувихани. Но та лишь отмахнулась, хотя ей определенно была приятна похвала товарки.
— А теперь давай руны бросим. Что ты там хотела спросить?
— Как нам найти убийцу? — спросила София напряженно.
Ах, как жаль, что не следует дважды задавать одни и те же вопросы, иначе она загадала бы, кто же убийца.
Гадалка споро приготовила все и перемешала руны.
"Раидо", "тейвас" перевернутая, "дагаз".
— Вы на правильном пути. Остерегайтесь — впереди ошибки и опасные повертки, но вижу, что выйдет вам удача, — шувихани нахмурилась и остро взглянула на Софию. — Я плохо понимаю, девочка. Что-то не так…
— Я вообще ничего не вижу! — в сердцах воскликнула молодая женщина. — Руны напрочь отказываются говорить со мною!
Шанита молча собрала кусочки дерева, перемешала и вытащила один.
"Турисаз" перевернутая.
— Ты запуталась и никак не можешь разобраться в себе. Ты не можешь гадать, потому что сама закрыла эту дверь. Скажи, разве ты правда хочешь узнать все? — испытующий взгляд шувихани полоснул Софию. А гадалка тихо закончила: — Он ведь тогда уедет…
Госпожа Чернова до боли сжала руки, оглушенная этими простыми словами. По своему обыкновению, руны сразу расставили все по местам, безжалостно проливая свет на тайную подоплеку, и теперь она отчетливо увидела все свои сомнения и опасения. На словах она более всего хотела, чтобы все наконец закончилось, всякие загадки оказались благополучно разрешены, а жизнь вновь вошла в привычную колею… В действительности же ее глодало отчаянное желание, чтобы яркий калейдоскоп новых впечатлений и чувств как можно долее был с нею, чтобы… чтобы дракон оставался в Бивхейме! А ведь его удерживала здесь лишь нераскрытая тайна, и как только все прояснится, он немедля покинет эти края.
Она кичилась своей сдержанностью и спокойствием, но поддалась чувствам настолько, что напрочь позабыла о долге и едва не отринула свой дар!
Молодая женщина в порыве благодарности сжала руку рома.
— Спасибо вам! И простите меня, пожалуйста.
Шувихани улыбнулась в ответ.
— Не горюй об ошибках — такова жизнь. А теперь иди к костру — нечего тебе сидеть со старухой, когда молодежь поет и пляшет.
Желая отблагодарить, София вынула из кошелька несколько монет — все, что там было — и протянула Шаните, но та отвела ее руку и спокойно возразила:
— Я не возьму ничего, и не спорь: так правильно.
Несколько мгновений молодая женщина всматривалась в лукавые и понимающие глаза шувихани, потом произнесла с чувством:
— Тогда спасибо вам еще раз — и за гадание, и за урок.
С этими словами она уважительно поклонилась и поспешила прочь.
Рома проводила ее взглядом и нахмурилась: недобрая тень лежала на Софии…
У входа в повозку молодую женщину поджидал господин Рельский.
— Надеюсь, все прошло успешно? — спросил он, помогая ей спуститься.
— Вполне, — кивнула она. — Вы были совершенно правы — мне стоило сюда приехать.
— Это было предложение Шеранна, — с какой-то непонятной интонацией запротестовал господин Рельский, и София взглянула на него встревожено, вдруг подумав, что он вполне мог слышать все, что говорилось за тонкими полотняными стенами кибитки. Но невозможно было понять, так ли это — мужчина оставался невозмутимым, как и подобало джентльмену.
— Шанита велела мне идти к костру, — зачем-то сказала она.
— Тогда так и поступим, — согласился господин Рельский, но хмурая складка меж бровей не исчезла.
Мировой судья удобно усадил ее у огня — подальше от дракона — а сам присел рядом. Шеранн с безмятежным видом тут же встал со своего места и устроился по другую руку госпожи Черновой, но та всецело увлеклась представлением.
Здесь пахло мускусом и лошадиным потом, табаком и драгоценным розовым маслом, и от смешения столь разных ароматов, от мельтешения пестрых нарядов и тягучего пения кружилась голова и мир казался необыкновенным, тревожащим и колдовским. И будто отодвинулись, потерялись в волшебной дымке грязь и кричащая бедность, куда-то подевались отвращение и опаска…
Немного подпортила восторг лишь Гюли, та самая дерзкая красавица-рома, которая все норовила увлечь в танец Шеранна, соблазнительно кружилась возле него, откровенно выставляя напоказ свои прелести и посылая жаркие взгляды.
Софию это несказанно раздражало, однако, твердо решив, что ей нет до этого дела, она повернулась к господину Рельскому и усердно не обращала внимания на перипетии соблазнения дракона.
Мировой судья весьма увлекательно повествовал о технических новинках, виденных недавно в столице.
Шеранн с видимым раздражением прислушивался к этой высоконаучной беседе, но царивший вокруг гомон и шум все время ему мешали. К тому же его постоянно отвлекали то настырная Гюли, то баро…
Мимоходом госпожа Чернова заметила, что не только ей не по нраву поведение юной обольстительницы — чуть поодаль, в тени дуба, стоял молодой рома, который не принимал участия в общем веселье, лишь мрачно наблюдал за каждым шагом девушки.
Наконец он, видимо, на что-то решился: приблизился к Гюли, схватил за локоть и выпалил что-то резкое, неразличимое в окружающем шуме.
Та вскипела, раздраженно ответила… А потом будто одумалась — что-то негромко сказала, глядя прямо в лицо юноши, улыбнулась…
Он несколько мгновений всматривался в ее глаза, потом молча потянул за собою, прочь от костра.
София вздохнула с облегчением, тут же себя выругала за это и вновь вернулась к разговору с соседом.
— Позвольте задать личный вопрос? — вдруг решилась она. Глаза мирового судьи блеснули, он кивнул, и госпожа Чернова справилась: — Вы представили господина Шеранна как своего друга, но держитесь друг с другом так холодно, без малейшей приязни. Отчего так?
В действительности она желала побольше разузнать о драконе.
Мужчина внимательно посмотрел на молодую женщину, видимо, догадываясь о подоплеке вопроса, и нехотя ответил:
— Он скорее мой компаньон, хотя у нас вполне приятельские отношения. Точнее, были до недавних пор.
Молодая женщина покраснела, осознав, что именно она была причиной распри.
— Но какие дела могут быть у вас с драконами, — поспешила уточнить София, и так же торопливо спохватилась: — Ох, простите! Я не должна об этом спрашивать!