— Поверь, это было нелегко.
Она смотрела прямо вперед и не сбавляла шага.
— Кто-то из моих братьев. Ты до них докопался.
Ей следовало предвидеть, что они сдадутся. На прошлой неделе Дилан специально приехал из Бостона, чтобы сказать, что звонки Теда доводят их до исступления и ей следует с ним поговорить. Клей слал эсэмэску за эсэмэской: «Похоже, чувак совсем отчаялся. Кто знает, что он способен натворить?»
Прежде чем ответить, Тед подождал, пока мимо проедет такси.
— От твоих братьев ничего, кроме неприятностей, ожидать не приходится. Клей даже наврал, что ты покинула страну. Я и забыл, что он актер.
— Говорила тебе, он талант.
— Конечно, у меня ушло немало времени, но я наконец понял, что ты больше не станешь брать денег у родителей. Не думаю, чтобы ты смогла путешествовать с теми деньгами, что были у тебя на счете.
— Откуда ты знаешь, что было у меня на счете?
Даже в полумраке она увидела, как он вскинул брови, и, презрительно фыркнув, отошла.
— Я знаю, что ты заказываешь некоторые материалы для украшений по интернету, — продолжал он. — Сделал список возможных поставщиков и попросил Кайлу им позвонить.
Мег обошла разбитую бутылку из-под виски.
— Уверена, она была более чем счастлива помочь.
— Она сказала поставщикам, что владеет бутиком в Фениксе и пытается найти дизайнера украшений, которые видела в Техасе. Описала несколько твоих изделий и сказала, что хочет выставить их в своем бутике. Вчера она получила твой адрес.
— И вот ты здесь. Зря ехал.
У него хватило наглости рассерженно бросить:
— Не думаешь, что стоило бы вести этот разговор в лимузине?
— Нет.
Пусть сам справляется с угрызениями совести. Они не способствуют зарождению любви — чувства, с которым покончено навсегда.
— Мне очень нужно, чтобы ты села в машину, — процедил он.
— А мне очень нужно, чтобы ты шел ко всем чертям.
— Я только что вернулся оттуда, и поверь, это не самое лучшее место пребывания.
— Мне очень жаль.
— Дьявол!
Дверь распахнулась. Тед выскочил на ходу, и не успела Мег опомниться, как он потащил ее к лимузину.
— Перестань! Что ты делаешь?!
Лимузин наконец остановился. Он втолкнул ее внутрь, сел рядом и захлопнул дверь. Щелкнул замок.
— Считай себя официально похищенной.
Машина снова тронулась. Водитель скрывался за перегородкой. Мег схватилась за ручку, но дверь не поддалась.
— Выпусти меня! Не поверю, что ты на такое способен! Что это с тобой творится? Спятил?!
— Похоже, что так.
Она старалась не смотреть на него. Как могла долго. Еще чуть дольше, и он увидит, как она слаба.
Она медленно повернула голову.
Он был так же неотразим, как всегда: тигриные глаза, высокие скулы, прямой нос и подбородок кинозвезды. На нем был деловой костюм цвета маренго, с белой рубашкой и синим галстуком. Она не видела его так строго одетым со дня свадьбы и изо всех сил боролась против прилива неуместных эмоций.
— Я не шучу! — прошипела она. — Немедленно выпусти меня.
— Не выпущу, пока мы не поговорим.
— Я не желаю говорить с тобой. И вообще ни с кем.
— Что это с тобой? Ты же любила поболтать!
— Уже не люблю.
Сиденья в лимузине были вытянуты вдоль боковых стенок, а крышу обрамляли крохотные синие лампочки. Перед встроенным баром лежал гигантский букет красных роз. Мег порылась в кармане в поисках сотового.
— Я звоню в полицию и сообщаю, что меня похитили.
— Не стоит. Я бы этого не хотел.
— Это Манхэттен. И ты здесь не бог.
Он выхватил у нее телефон и сунул в карман пиджака. Мег была дочерью актера, поэтому прекрасно изобразила небрежное пожатие плечиком.
— Прекрасно. Говори. Только поскорее. В квартире меня ждет жених. — Она постаралась отодвинуться от Теда как можно дальше. — Говорила же я, что скоро тебя забуду.
Тед моргнул и потянулся к букету роз, которым хотел заглушить угрызения совести.
— Мне казалось, тебе понравится.
— Ты ошибался! — отрезала она, швырнув в него букетом.
Только тогда Тед был вынужден признать, что примирение не состоялось. Впрочем, он это заслужил. Похищение Мег было очередным промахом с его стороны. Не то чтобы он заранее планировал ее похитить. Скорее, намеревался появиться у ее двери с букетом роз и страстным признанием в вечной любви, а уж потом увлечь ее в лимузин. Но едва машина свернула на ее улицу, он заметил Мег, и всякий здравый смысл мигом испарился.
В синем свете он заметил тени у нее под глазами. Точно такие же, как у него. В ушах у нее ничего не было. Ни старинных бус, ни древних монет.
Из-под подола ее плаща выглядывали джинсы, матерчатые тапочки промокли. В отросших волосах краснели мелированные пряди. Но он хотел прежнюю Мег. Хотел поцелуями убрать впадинки под скулами и зажечь теплом ее глаза. Хотел вернуть ее улыбку. Смех. Сделать так, чтобы она любила его так же сильно, как он — ее.
Но она смотрела прямо вперед, на перегородку, отделявшую их от манхэттенского водителя его матери. А он отказывался признать, что может быть слишком поздно. Она скорее всего лжет насчет жениха. Впрочем… кто может в нее не влюбиться? Ему нужно знать наверняка.
— Расскажи мне о своем женихе.
— Ни в коем случае. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя еще хуже, чем сейчас.
Она лжет. По крайней мере он молил Бога об этом.
— Значит, ты вообразила, будто понимаешь, что я сейчас испытываю?
— Определенно. Терзаешься угрызениями совести.
— Верно.
— Честно говоря, у меня не хватает энергии тебя переубеждать. Как видишь, я в полном порядке. А теперь займись своими делами и оставь меня в покое.
Но судя по виду, она не была в полном порядке. И выглядела очень усталой. Хуже того, в ней появились отстраненность, мрачность, противоречившие жизнерадостной безрассудной женщине, какой была Мег, и он никак не мог понять, в чем дело.
— Я скучал по тебе, — признался он.
— Рада это слышать, — ответила она, голосом таким же холодным, как снежные вершины гор, на которые ей могло взбрести в голову подняться. — Не мог бы ты отвезти меня домой?
— Позже.
— Тед! Я серьезно. Нам больше не о чем говорить.
— Может, тебе не о чем. Зато мне есть о чем.
Ее решимость уйти пугала его. Он прекрасно знал, какой упрямой может быть Мег, а теперь, что всего хуже, эта решимость оборачивается против него. Ему нужно найти способ растопить этот лед.