– Так как же быть? – спросила миссис Ньюберри.
– Прежде чем довериться вам, – ответил Мейсон, – я должен выяснить две вещи.
– Какие?
– Одна из них заключается в том, выдержат ли показания Эйлин Фелл перекрестный допрос. Другая: почему вы не признаетесь, что звонили в капитанскую рубку?
– Вы не верите мне?
– Я боюсь верить, – признался Мейсон. – Слишком многое поставлено на карту. Я позволю вам рассказать свою версию в суде, когда уверюсь, что она правдива. Один раз вы уже солгали, думая, что это позволит вам выйти сухой из воды. Вы можете солгать и вторично, рассчитывая на то же. Еще учтите, излагая свою историю в полиции, вам придется объяснить, почему вам были нужны эти деньги. Тем самым вы раскроете настоящую фамилию вашего мужа, и на свет выплывет история с присвоением денег.
– Она так или иначе выплывет, – безнадежно сказала миссис Ньюберри.
– Но это можно отсрочить на несколько часов, – сказал Мейсон. – А за это время я займусь компанией «Продактс Рифайнинг». В самой истории с растратой есть что-то подозрительное. Главный ревизор Руни получил свой пост благодаря родственным связям с президентом. Мне пришла в голову мысль, что он может быть некомпетентен и, наверное, бухгалтерские книги находятся в таком состоянии, что по ним трудно понять, кто именно взял деньги. Если же теперь он узнает о смерти Моора, то взвалит обвинение на него и, возможно, так подделает документы, чтобы они подкрепляли его обвинение. Тем самым он спасет свое лицо. Если есть какая-то причина, по которой компания «Продактс Рифайнинг» не решается привлечь Карла Моора к уголовной ответственности, я должен выяснить это и расстроить их замыслы, прежде чем они узнают о его смерти.
– Значит, вы считаете, что растрата может никогда и не выплыть на свет?
Адвокат кивнул.
– Это очень важно для Бэлл, – сказала миссис Ньюберри.
– Да, – согласился Мейсон. – Все это мне удастся сделать, если я найду слабое место в их ревизии и сыграю на нем, прежде чем они узнают о смерти Моора. Но для этого мне нужно сразу отправиться туда, как только мы причалим. А значит, оставить вас на растерзание полиции и репортеров.
– Я выдержу это, – сказала миссис Ньюберри, решительно вздернув подбородок. – Делайте все, что нужно, лишь бы помочь Бэлл.
– На пристани меня будет ждать детектив, – сказал Мейсон. – Мы полетим с ним в Лос-Анджелес и займемся там делом. Когда я дерусь, то не занимаю оборонительную позицию и не жду нападения, а нападаю сам. Я отыскиваю слабое место в обороне противника и наношу удар по нему. Итак, чтобы выставить против вас обвинение, окружному прокурору понадобится доказать, что вы взяли деньги у Карла для того, чтобы вернуть их компании и тем самым спасти Бэлл от разоблачения. Чтобы свести здесь концы с концами, прокурору потребуется некоторое время. А я в этот срок постараюсь оказать давление на компанию «Продактс Рифайнинг» и добиться, чтобы они не выступали с обвинением вашего мужа в присвоении денег.
Миссис Ньюберри подошла ближе к адвокату. Ее взгляд оживился.
– Положитесь на меня, мистер Мейсон, – сказала она. – Я буду тверда. Они не вытянут из меня ни слова.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Не отвечайте ни на какие вопросы о вашем прошлом. Не давайте им никакой ниточки, связывающей личность вашего мужа с именем Карла Моора. Каждая минута отсрочки даст мне время для работы. А оно, – мрачно закончил он, открывая дверь, – мне очень понадобится.
Мейсон нашел Бэлл Ньюберри в ее каюте вместе с Деллой Стрит.
– Как дела, Бэлл? – спросил он.
– Пока все в порядке, – сказала она. – Меня допрашивали.
– Что вы отвечали?
– Я сказала, что они не полицейские, а мучители, и отказалась отвечать на вопросы. Еще возмутилась, что они обвиняют мою мать в убийстве мужа.
Во взгляде Мейсона было сочувствие.
– Простите, Бэлл, что я заставил вас вести себя так, но поверьте мне, это для нас единственный выход.
– Вы думаете, если я назову настоящее имя отца, они узнают о той лотерее и…
– Что-то в этом роде, – сказал адвокат. – Чтобы выстроить защиту, мне нужно несколько часов, в течение которых никто не заподозрил бы, что Карл Ньюберри является на самом деле Карлом Моором.
– Этого времени вам хватит? – спросила Бэлл.
– Не знаю, – пожал плечами Мейсон. – Я сделаю все, что в моих силах.
– Селинда Дейл пыталась встретиться с Бэлл, – сказала Делла. – Она полна сочувствия и…
– Держи Бэлл подальше от нее, – приказал адвокат. – Говори всем, что она взволнована и не хочет никого видеть.
– Так я и делаю, – сказала Делла. – Полицейские, конечно, входят, несмотря ни на что.
– Как мама? – спросила Бэлл у адвоката. – Она держится?
– Держится, – ответил он.
– А что за свидетель, видевший ее на палубе?
Мейсон отмахнулся.
– Не обращайте на это внимания, – сказал он. – Мало ли о чем болтают.
Он повернулся к Делле Стрит:
– Делла, нужно узнать, кто послал записку Карлу Моору. Рассыльный говорит, что получил ее у казначея. А тот утверждает, будто занимался какими-то делами и не видел, кто положил записку на стеклянную полку перед его окном. На конверте была надпись: «Немедленно вручить Карлу Ньюберри». Он вызвал рассыльного и велел ему передать записку.
Бэлл сказала:
– Кажется, я знаю, что было в записке, мистер Мейсон.
– Что? – спросил он.
– Там было карандашом написано только три слова: «Верхняя палуба о’кей» – и не было никакой подписи.
– Почерк был мужской?
– По-моему, женский. Вот почему я никому не сказала о записке. Я знала, у Карла не может быть ни с кем романа, но мама могла приревновать его.
Мейсон сказал:
– Эту информацию можете сообщить полиции. Но вы не должны ничего рассказывать о своем прошлом, Бэлл: о том, где вы жили, учились и так далее. И между прочим, измените прическу. Сейчас вы слишком похожи на Уинни Джойс. Полиция может выследить вас по этому сходству.
Делла Стрит взялась за расческу:
– Сейчас я устрою это.
Пол Дрейк, глава Детективного агентства Дрейка, ожидал прибытия парохода на пристани. Мейсон сразу разглядел его в толпе встречавших.
Адвокат незаметно подмигнул детективу, прошел со своим багажом через таможню, отражая натиск репортеров, посадил Деллу Стрит в такси и потом сел сам.