Book.

Она не проронила ни слова.

Мужчина продолжал смотреть на монитор. На картинках мелькал интерьер ночного клуба. Он назывался «Люцифер». Это был его клуб.

Владелец был стар, но никто не мог точно сказать, сколько ему лет. Кто-то говорил, что свой первый ночной клуб он открыл тогда, когда был основан Нью-Йорк. Кто-то утверждал, что он еще старше. Его звали Эгон Нос, или Доктор Нос, за его потрясающий нюх на наживу. И еще за его огромный крючковатый нос.

Правда, он ненавидел, когда говорили про его нос.

Мужчина шумно вздохнул и выключил монитор одним движением руки. Потом обернулся. У Пантеры в руке было тело голубя.

— А, хорошо. Вы его взяли, — устало заметил он.

Затем сделал несколько шагов, опираясь на палку. Глаза его блестели от волнения, но тело было сгорбленным, как будто нос был слишком тяжелым и перевешивал.

Пантера положила голубя на письменный стол в стиле барокко, который стоял в центре комнаты. Четыре массивные ноги в виде лап льва, с украшениями в виде купидонов и вьющихся растений. На поверхности были узоры: различные животные и корзины с цветами.

— Подвинь поднос, дорогая, — предложил Эгон Нос, касаясь своей палкой большой серебряной тарелки с бананами и красными яблоками. — Сегодня я не голоден.

Пантера все еще ничего не сказала.

— У него что-нибудь с собой было? — спросил старик, вороша перья голубя указательным пальцем правой руки с длинным загнутым ногтем алебастрового цвета.

Девушка вытащила бумажку из кармана платья и протянула своему шефу.

Эгон внимательно прочитал ее.

— Отлично, отлично, — кивая, сказал он. — Вот та новость, которой мы ждали. Да, да, конечно…

Записка исчезла в кармане его пиджака, а он оперся на палку всем своим весом.

— Теперь нужно, чтобы кто-нибудь из вас этим занялся…

Пантера подошла поближе. Она коснулась руки старика, потом погладила шею. Старик неожиданно засмеялся по-детски, и мягкая плоть его носа задрожала.

— Давай, Пантера. Позови еще девочек и… сходите в этот ужасный клуб «Монтаук».

Пантера отстранилась и, выпрямив спину, села за письменный стол.

Эгон Нос ударил своей палкой по полу, и хрустальные бокалы, стоящие на столе, зазвенели.

— Налей себе чего-нибудь выпить, — сказал старик. Рядом с бокалами стоял кувшин, наполненный до половины чем-то красным. — Мне нужно позвонить.

Девушка взглядом проследила за своим шефом, который сел в дамасское кресло. За его спиной были огромные золотистые экраны. Над ним висела большая лампа из хрустальных капелек, словно взятая из какого-нибудь дома в Венеции. Но ее света было недостаточно, чтобы осветить стены.

Эгон Нос глубоко вздохнул.

— Ты можешь идти, душа моя, — сказал он.

Его глаза были похожи на зеркала, лишенные зрачков.

Девушка послушно удалилась. Она выскользнула из-за стола и указала на тело голубя.

— Нет, оставь его тут. Может быть, попозже ко мне вернется аппетит.

Она вышла из офиса. Каблуки ее сапог застучали по зеркальному полу коридора. Позолоченная дверь закрылась за ней.

Оставшись один, Доктор Нос выдвинул тяжелые ящики стола. В третьем он нашел сотовый телефон. Положил его на стол. Порылся в карманах шотландских брюк.

Он вытащил из кармана брюк золотую зажигалку, чиркнул кремнем и осветил свой офис огнем.

— Ух, ух, ух, — повторял он, ожидая, пока включится телефон.

Потом бросил зажигалку на стол.

Он очень внимательно набрал номер, так как при любой другой комбинации телефон мог взорваться. 666. В трубке послышался шорох.

Эгон Нос прижал телефон к уху — он почти исчез в его ушной раковине.

И снова послышался шорох.

— Ух, ух, ух, — повторил мужчина, приподняв палку и потыкав ею в мягкое тело голубя. — Уж лучше старыми методами!

Шорох внезапно прервался.

Теперь был слышен гудок телефона.

Нос оперся на палку. Он вертел в руках листок бумаги. И вдруг…

— Геремит, — ответил голос на другом краю Земли.

Сухой, нереальный голос.

— Чуть повеселее, старина! — ответил Эгон. Его нос подрагивал. — Может, я звоню тебе в неудачный момент? Сколько там времени в твоих краях? Пусть Зевс испепелит меня, если я опять позвонил тебе среди ночи! Правда, я уже и не помню, какой он, день. Он до сих пор такой нелепо… светлый?

С того конца провода послышался неопределенный звук. И потом ответ:

— Нет.

— Как приятно тебя слышать. Мы уже давно не разговаривали, как старые друзья. Сколько? Месяцы? Годы? О, я сейчас перестану. Я знаю, что отнимаю время у тебя. Но что я могу сделать? И ты стареешь, и ты идешь в обратную сторону… В общем: у меня для тебя новость. Почему бы мне не позвонить насчет свежей новости… ух, ух, ух… — Палка Эгона Носа еще раз коснулась тела голубя. — Я бы назвал ее «новой» новостью. Наш человек зашевелился. Завтра в четыре. В клубе «Монтаук». Тебе это что-нибудь говорит? — Не дожидаясь ответа, повелитель нью-йоркских ночей испустил еще один глубокий вздох. — Ну да, ты не можешь знать, если не выезжаешь оттуда. «Монтаук» — это историческое место в Бруклине. Старый декадентский клуб, наполовину американский, наполовину итальянский.

— Пошли кого-нибудь, — приказал голос с другого конца света.

— Хм. Как приятно слышать, что ты еще жив. Я именно это и собирался сделать. Послать кого-нибудь. Но это может очень дорого стоить.

— Сколько угодно.

— Отлично. Мне это нравится. И раз уж мы разговариваем, хочу сообщить тебе еще одну новость. Я помню первое поручение, которое ты мне доверил. Оно касается того преступника из Рима и твоего друга-музыканта. Хочешь знать, чем все закончилось?

— Я знаю.

— Ух, ух, ух… — разочарованно вздохнул Эгон Нос. — Правда, новости расходятся быстро. Жаль твоего друга! Я так хотел устроить для него хорошую вечеринку в клубе, со скрипкой. В общем, дело сделано. Завтра могу позволить моим девушкам…

— Нет.

— Ясно. Я им скажу, что есть нельзя — надо смотреть.

С той стороны в телефоне почувствовалось какое-то колебание, перемена мысли. Это была всего лишь доля секунды, затем голос сказал:

— Если только они увидят волчки.

— Что, старина?

— Если там будут волчки… — повторил Дьявол Геремит так, словно каждое слово ему стоило большого труда, — твои девочки могут вмешаться.