Лишиться этого счастья – чувствовать его дыхание в темноте, просыпаться рядом с ним, встречать его первую утреннюю улыбку! Да ни за что! Сердце у Лизы бешено колотилось, она ожидала ответа.
– Да? – Юра посмотрел на нее внимательно, прищурившись.
– Да! – ответила она.
Она знала его характер, знала, как не любит он все, что стесняет его свободу. Но что она могла поделать с собою, с тем необъяснимым чувством, которое вело ее по жизни? Сейчас она готова была ко всему – даже к тому, что он пожмет плечами и скажет: «Что ж, значит, не будем жить вместе…»
Но вместо этого он улыбнулся – той самой улыбкой, которую она любила, которая выражала только радость – полную, безоглядную, почти детскую радость – и была так чудесна в нем.
– Милая моя, решительная, ну зачем так сердито? – сказал Юра, обнимая ее. – Если тебе так уж хочется любоваться по утрам на мою заспанную личность… Ты-то спишь как ангел, а я ведь могу и храпеть!..
Уже на следующий день Лизина жизнь полетела в стремительном ритме.
– Знаешь, – сказала она Юре за утренним кофе, который они пили, сидя, за отсутствием мебели, на ступеньках лестницы в «концертной» гостиной. – Мне, наверное, придется самой научиться водить машину.
– Зачем? – удивился он. – То есть, если ты хочешь, я тебя научу с удовольствием…
– Ведь сюда, как я понимаю, автобус не ходит? – улыбнулась она. – И электрички тоже что-то не слыхать. Выходит, я буду сидеть и дожидаться, пока ты приедешь или кого-нибудь пришлешь? Это смешно, Юра! Генеральские жены так ездили раньше – с денщиком в баню да на базар.
Он расхохотался:
– А ты, конечно, не хочешь быть на них похожей! Но учти, Лиз, Сергей тебе сейчас не позволит ездить без охраны, и будет прав. – Он неожиданно посерьезнел и даже погрустнел. – Что поделаешь, раз уж ты согласилась… разделять мою судьбу. Я-то, конечно, подсмеиваюсь над всем этим, но ведь иначе невозможно. Я сам для себя построил золоченую клетку, а теперь и тебя в нее заманил…
Лиза впервые подумала об этом – и Юрины слова поразили ее! Как странно – кажется, нет ничего, что он не мог бы себе позволить, и именно поэтому положен предел его свободе…
– Ты испугалась? – спросил он, заметив, как изменилось ее лицо.
– Испугалась? Нет, совсем другое. Я о тебе подумала. Мне-то гораздо легче приспособиться к чему угодно, но ты… Ты ведь не любишь себя ограничивать.
– Ну, не люблю, конечно, – согласился он. – Нарушаю запреты, что поделаешь. И над Серегиной занудностью смеюсь, это так. А тебя я прошу – не надо… Делай все, как он скажет. Я просто не выдержу, если с тобой что-нибудь случится…
Юра стоял теперь на лестнице, несколькими ступеньками ниже, чем Лиза, подняв на нее глаза. Она увидела, какая тревога неожиданно мелькнула в них сквозь обычный веселый интерес, которым они всегда светились.
– Не волнуйся, Юра. – Она спустилась ступенькой ниже и прикоснулась губами к его лбу, положив руки ему на плечи. – Я сделаю все как надо.
– Ну вот и отлично! – Лицо его просияло. – Ты не расстраивайся, хорошая моя, может быть, не всегда так будет… А на машине я тебя ездить научу, о чем разговор!
Так что пришлось ей ездить по магазинам и салонам в сопровождении охранника Ромы. Впрочем, Рома был веселым парнем – как он сказал, без комплексов.
– Да брось ты! – махнул он рукой, когда Лиза принялась было извиняться за то, что отрывает его от работы. – Мне за что деньги платят? Чтоб охранял, кого начальник скажет. Ну, я тебя и охраняю, мне-то что?
Он отлично знал Москву, и всего за несколько дней Лиза объехала с ним все магазины и салоны, адреса которых выписала из рекламных проспектов. Сначала у нее голова кружилась от того, как много надо было купить. Да просто все надо было!
Правда, она уже решила, каким должен быть их дом, и покупала не наугад, а в соответствии со своим решением. Лиза уловила, что именно делает этот необычный дом таким необычным, – пространство! Прозрачное, наполненное светом пространство, от которого захватывает дух. Это ей хотелось сохранить непременно, и невозможным казалось загромоздить дом даже самой роскошной мебелью.
Юра внимательно выслушал ее объяснение и легко согласился:
– Ну конечно, Лиз! Я тоже сразу об этом подумал, как только в первый раз сюда зашел. Он ведь не просто огромный – он дышит весь, светится. А вообще-то делай так, как тебе нравится, вот и все.
Лиза удивилась и даже слегка обиделась:
– А вдруг я сделаю что-то не так, как хотел бы ты? Разве тебе все равно?
– Не все равно, конечно. Но я знаю, что ты все сделаешь так. Конечно, жаль, что времени нет на обустройство. Знаешь, как приятно было бы этим заниматься с тобой!
Лиза тоже предпочла бы заниматься устройством дома вместе с Юрой, но ведь она с самого начала знала, что это едва ли будет возможно.
И она принялась сама выбирать светлую мебель для гостиной и мягкие, тоже светлые, ковры. Правда, их надо было не много, чтобы не скрыть чудесный наборный паркет. И множество разнообразных светильников… Одно это потребовало всей ее фантазии и вкуса: свет так много значил в этом пространстве!
Она выбирала ажурные лампы, свисающие с потолка на серебристых длинных стеблях.
И высокие торшеры, похожие на салют, – с лампочками, трепещущими от дуновения ветра.
И чудесную, как перламутровая раковина, люстру для спальни, которая рассеивала свет загадочно, маняще.
Лизе нравилось заниматься мелочами. В каждой фарфоровой вазе, которая с чудесной неотменимостью должна была оказаться где-нибудь в углу, виделся ей весь строй нового дома. И в огромном, на всю стену, овальном зеркале для холла, и в трепещущих занавесках…
Она с трудом отыскала жалюзи для прозрачной стены, ведущей в сад, – именно такие, которые падали бы, как серебристый водопад.
Она с удовольствием сидела в цветочном салоне и самозабвенно обсуждала с приветливой девушкой-дизайнером, какими цветами украсить дом и где лучше сделать фонтаны с подсветкой. Все это казалось важным, во всем могла воплотиться или не воплотиться ее душа – и Лиза внимательно прислушивалась к себе, прежде чем купить какой-нибудь белый керамический подсвечник, похожий на причудливую волну…
Даже его кабинет Юра предоставил ей устраивать по собственному вкусу.
– Только чтобы стол был не слишком маленький, – сказал он. – Длинный такой стол, чтобы все на нем поместилось, и у окна.
Он с веселой усмешкой наблюдал за тем, как увлеченно Лиза занимается домом.
– Ты смеешься надо мной? – обиделась она, видя его улыбку. – Конечно, я кажусь тебе клушкой, которая…
– Ох, до чего же соблазнительная у меня клушка! – Он тут же вскочил с места и обнял ее. – Я, как петух, готов гнаться за тобою, а потом…
– Юрка, не говори глупостей! – притворно возмутилась Лиза. – Скажи лучше, какой цвет должен преобладать в спальне?