Она снова всхлипнула, кивнула и попыталась помочь Глебу. Но он трясся от страха и не давал ей приблизиться.
— Кто вы? — охрипшим голосом спросил он и попятился от Цветославы, попытавшейся перевязать ему руку.
— Мы славы, люди-рыси, — спокойно сообщил Вячеслав. — И лучше тебе не знать этой тайны. Обычно мы убиваем на месте тех, кто оказывается в курсе. А ты еще и посягнул на мою невесту!
— Я не знал! — прошептал он.
— Он не знал! — крикнула Цветослава. — Это я виновата!
Вячеслав не смог сдержать рычание. Глеб попятился, затем развернулся и бросился прочь. Он исчез в темноте переулка. Цветослава разрыдалась, потом бросилась к Вячеславу и прижала платок к разорванному свитеру. Но парень резко отодвинулся. Она глянула на платок, на нем краснели пятна. Они оказались прямо на лилии, и казалось, что это она кровоточит.
— Это мое сердце, — глухо сказал Вячеслав. — И это ты ранила его.
Цветослава больше никогда не видела Глеба. Он не пытался найти ее и навсегда исчез из ее жизни. Вячеслав никому не рассказал о преступной страсти Цветославы. В скором времени мать и дочь вернулись в селение. Но, к удивлению славов, свадьба Вячеслава и Цветославы расстроилась, хотя все были уверены, что они обязательно поженятся. Пара рассталась без каких-либо видимых причин. Это было редкостью для славов, ведь обычно они были верны своей любви всю жизнь. А через какое-то время Вячеслав решил покинуть селение. Он больше не мог выносить непроходящей боли от измены любимой, не мог видеть Цветославу. Он взял вышитый платок, который бережно хранил, и, перед тем как покинуть селение, пришел к священному озеру лилий. Он стоял на берегу и смотрел на раскрытые розоватые цветы. По обычаю слав, который хотел признаться в любви, приходил на это озеро и срывал одну из лилий, а потом дарил ее своей второй половинке. Цветослава вышила такую лилию на платочке, и он в свое время воспринял это как признание в любви и знак того, что их связь нерушима. Вячеслав достал платок, вышитая лилия была в пятнах засохшей крови. Он опустил платок в воду, прошептал: «Прощай, моя любовь», — и ушел. Раны все еще жгли его сердце, но Вячеслав надеялся, что они со временем заживут.
С тех пор между водяных лилий иногда начали появляться красные цветы. Старейшины только качали головами, глядя на будто окрашенные кровью священные лилии. В народе говорили, что это кровь раненых сердец славов.
Я закрыла сборник. И решила, что впредь не буду давать волю своим страстям. Я представила лишь на миг, что Влад вот так же откажется от меня, не в силах простить моей страсти к обычному парню, и содрогнулась. Разрушить все из-за мимолетной интрижки! Мне нужно было крепко задуматься о том, что происходит с моим организмом, научиться отслеживать его реакции и противостоять им. Я хорошо помнила, какое сильное желание охватило меня при виде Жени, и понимала, что натура рыси дала о себе знать. Все дело было именно в этом.
— Ну ничего! — шептала я. — Теперь я, конечно, наполовину зверь, но это не значит, что я вот так легко буду идти на поводу физического влечения. Я научусь бороться с ним!
Я убрала сборник в сумку и посмотрела на часы. Ложиться спать смысла не было. Мне уже скоро нужно ехать в аэропорт. Я снова взяла в руки талисман и глубоко задумалась. Затем все-таки решила взять его с собой. Мысли о Злате не давали мне покоя, и пренебрегать защитой от нее было недальновидно.
Родители встали, чтобы проводить меня. Когда пришло такси, я расцеловалась с ними в коридоре, пообещала, что буду звонить как можно чаще, и вышла из квартиры. Было еще очень рано, около половины седьмого утра. Сильно потеплело, и сырой воздух заполнял двор сероватым туманом. Наверное, поэтому я не сразу заметила Женю, хотя четко уловила его запах. Он сидел нахохлившись под грибком на детской площадке. Такси стояло возле подъезда. Я бросила сумку на заднее сиденье, попросила таксиста, чтобы он подождал пару минут, и направилась к Жене. Увидев, что он странно выглядит, замедлила шаг, тщательно принюхиваясь. Алкоголем не пахло. Однако я ясно видела, что он сильно пьян. Я приблизилась. Женя поднял голову. Его растрепанные спутавшиеся волосы упали на глаза. Я отвела пряди и увидела, как сильно расширены его зрачки.
«Черт! — дошло до меня. — Это же дурь! Но травкой тоже не пахнет. Чего же он наелся?»
— Жень! — сказала я и села рядом. — А ты чего тут? Иди домой, поспи!
— Я тут… это… играю… — заплетающимся языком сообщил он и наклонился.
И тут же упал. Я заметила валяющуюся под грибком гитару без чехла.
— Женька! — жалобно проговорила я. — Вставай! Ты чего?
Я подняла его и усадила, привалив спиной к ножке грибка. Таксист начал сигналить. Я глянула на часы. Мне было пора в аэропорт.
— Я тут для тебя песню сочинил… — пробормотал он. — Сейчас тебе спою.
— Мне нужно уезжать! — сказала я. — Иди домой!
— Я хотел напиться… — не слушая меня, продолжил он, — с горя… Я не могу всего этого выносить! Я так люблю тебя! Но ты… больше не ты! Моя любимая девочка стала рысью… Мало этого, она любит другого! А тут еще вампирша… настоящая! Это все ужасно! Это какой-то дикий перевернутый мир!
Я видела, что он становится все более возбужденным.
— Но я не стал пить водку, — сообщил он и засмеялся. — Когда я был в группе, мы кое-чем баловались… Колеса — это вещь! Так помогает в творчестве…
— Колеса? — испугалась я.
— Да так… безобидные… не думай… Это ж просто экстези!
И он расхохотался.
— Так ты и сейчас? — дошло до меня.
— Ага! У меня еще было немного. Супер! Так вставило! И я написал песню!
Я увидела, что таксист вышел из машины, и замахала ему рукой. Он быстро пошел к нам.
— Девушка, мы едем или нет? — немного раздраженно поинтересовался он, с любопытством глядя на Женю, и тут же добавил. — А парень-то как надрался!
— Я вас очень прошу, помогите мне довести его до дома! — умоляющим голосом проговорила я. — И потом поедем! Заплачу двойной счетчик. Идет?
— О’кей! — обрадовался таксист. — Куда доставить?
— Да он тут, в этом подъезде живет, — сказала я и взяла гитару.
Таксист подхватил Женю под руки. Тот начал смеяться.
— Ну, вашему приятелю явно хорошо! — весело заметил таксист. — Музыкант, что ли? Они вечно пьяные!
— Да-да, — бормотала я, не желая вступать в объяснения.
Мы довели Женю до квартиры. Я позвонила. Долго никто не открывал, затем появилась его заспанная мать.
— Ой, Лиля! — удивилась она. — А я-то думаю, с кем мой сынок ночь провел!
— Мне пора! — быстро проговорила я и отдала ей гитару.