– У Свистунова новый парфюм, – хмыкнула Анжела, – он же у нас оригинал!
– Я не оригинал, – простонал тот, – я преступник. Если судья не сделает снисхождения, то ты меня больше, Анжелочка, не увидишь.
– Ты кого-то убил?! – воскликнула Анжела.
– Лучше бы я его убил, – простонал Свистунов. – Воды! Воды! Я весь горю.
Юлька кинулась за водой и успокоительным. Свистунова принялись отпаивать и возвращать к реальности. До этого подругам казалось, что Виктор бредит. То, что он расскал, мало походило на правду. Во всяком случае, это было настолько неправдоподобным стечением обстоятельств, что вряд ли могло произойти на самом деле. Но произошло. А произошло вот что.
Она сразила Свистунова одним взмахом длинных (накладных, как предположила Анжела) ресниц. Незнакомка стояла рядом с новогодней елью и казалась Виктору Снегурочкой из сказки. Ее нежный образ воскресил в парне лучшие воспоминания детства (вот стерва!) и обещал сказку наяву. Поначалу Виктор сопротивлялся внезапному порыву, но так как Анжела проигнорировала его общество (да, не по своей вине!), то он решил обаять незнакомую Снегурочку. Маруся оказалась милой, трогательной девушкой, не терпящей мужчин с вредными привычками (врала, как сивый мерин, сама небось и пьет, и курит!). Свистунов на протяжении всей новогодней ночи держался из последних сил, чтобы не напиться и не закурить. И вот, когда уже забрезжил рассвет (в двенадцатом часу дня), когда все гости после бурно проведенной ночи улеглись отдыхать кто где, Виктор решил тайком пробраться в заснеженный сад и выкурить сигарету. Только одну! Он стоял возле баньки, в которой спал хозяин дачи, и курил, когда появилась Маруся. Удобства были во дворе, чтобы добраться до них, нужно было пройти как раз мимо баньки. Об этом Виктор не подумал. Зато сразу осознал, чем грозит ему вредная привычка! Он испугался и собрался выбросить недокуренный окурок. Но кругом лежала такая белоснежная простыня, на которой окурок, как улика, с головой выдавал бывшего владельца. И Виктор, недолго думая, щелчком пальцев послал недокуренную сигарету в приоткрытую форточку баньки. Маруся прошла мимо, радостно улыбаясь Свистунову, жевавшему снег под яблоней, и даже позволила себя проводить обратно. Дальше все прошло без сучка без задоринки, если бы… в баньке не начался пожар.
– Так тебе и надо! – заключила Анжела, помогая приятелю освободиться от пропахшего дымом полушубка. – Это тебе наказание за измену.
– Так нечестно, – простонал Свистунов, – у нас с тобой была лишь духовная близость, и в душе я тебе остался верен.
– Вот она, несправедливость судьбы, – вздохнула Анжела, вручая приятелю банный халат. – Стоит мужика оставить одного на ночь, как он тут же норовит встретить какую-нибудь Бабу-Ягу!
– Снегурочку, – прокричал из ванной Свистунов. – Я ради нее оделся Дедом Морозом!
– Лучше бы ты оделся пожарным!
Пока Юля заваривала чай, а Свистунов смывал с себя проблемы, Анжела задумалась. А с чего это, собственно, Свистунов прибежал именно к ней?! У нее зародились смутные подозрения, что он явно прибежал к ней с нехорошими целями.
– Я перекантуюсь у тебя пару дней, – карамельным голосом попросил Свистунов, нарисовавшийся на Анжелкиной кухне.
В ее мятом халате и стоптанных тапочках он выглядел таким одомашненным и беззащитным, что Анжела только вздохнула.
– Девчонки, поймите, он будет меня искать прежде всего в моей квартире!
Оказалось, что проснувшийся в баньке хозяин дачи выскочил оттуда в последний момент. Дачевладельца удалось спасти, но от бани остались одни головешки. Прибывшие через час пожарные преподнесли хозяину чудом сохранившийся окурок, ставший причиной возгорания. Хозяин произвел дознание, заставив гостей вывернуть карманы. Разумеется, такие сигареты нашлись только у Свистунова. Он же действительно оригинал. Хозяин дачи, бывший приятель Свистунова, еще не отошедший от праздничного похмелья, среагировал как бык на красную тряпку – и, как только Маруся крикнула «Ой-ей-ей!», кинулся на Виктора с намерением членовредительства, захватив по пути обгорелую кочергу.
Свистунов не помнил, как пробежал сорок километров до города и оказался у дома Анжелы, куда его привели ноги.
– Сутки бежал, марафонец, – одобрительно сказала Юля. – Вот кого нужно было на Олимпиаду посылать! А то спортивные чиновники жалуются, что у нас резервов нет.
– Самое пакостное, – признался Свистунов, прихлебывая чай, – что Маруся подумала, что я курю!
– Ты же действительно куришь!
– Но мог бы бросить! Ради такой девушки.
Ради Анжелы Свистунов бросать вредные привычки никогда не собирался. От обиды она чуть не отказала приятелю в крыше над головой. Но его жалкая, вмиг покрасневшая физиономия горестно вытянулась пасхальным яйцом, и Анжела рассмеялась. Несчастный!
– Витя, – поинтересовалась Юля. – Может быть, ты несколько преувеличиваешь опасность, исходящую от погорельца? Может быть, он уже смирился с неизбежностью и успокоился?
– Не может, – покачал тот головой, – он пообещал меня убить, как только найдет. Ладно бы баня, но сгорел еще и сарай. Сгорели и удобства. Вы бы знали, какой стоял запах!
– Не волнуйся, – успокоила его Юля, – удобствами от тебя не пахло.
– Конюшня с кобылой осталась? – хмыкнула Анжела.
– Какая конюшня?
– Ладно, Свистунов, проехали. Надеюсь, твой погорелец не знает моего адреса?
Свистунов отчаянно помотал головой: ему тоже очень хотелось на это надеяться.
Перспектива разборки двух бывших приятелей в ее крохотной квартирке показалась Анжеле чересчур пугающей. Если один устроил пожар, то второму, такому настырному, гнавшему Свистунова сорок километров, ничего не стоит совершить здесь акт возмездия. А эта квартирка – единственная ценность, которая есть у Анжелы. Ах, если бы у нее были миллионы, то она поделилась бы со Свистуновым. Тот бы заново отстроил погорельцу хозяйственные постройки и провел канализацию на участке. Вот так всегда: благие намерения упираются в банальную нехватку средств.
– У меня есть деньги, – словно прочитала ее мысли Юля. – Если он припрет тебя, Витя, к стенке, то я одолжу.
– Спасибо, Юлька, ты настоящая подруга!
– Я, между прочим, – заметила Анжела, – тоже настоящая, раз не выгоняю тебя на улицу.
– Спасибо, девчонки, – прослезился Свистунов, – что бы я делал, если бы не вы…
Свистунова поселили на надувном матрасе у балкона. Виктор съел все принесенные Юлькой продукты и уснул как убитый. Юля даже несколько раз проверяла пульс на его жилистой руке, боялась, что тот не вынес морального напряжения. Но совесть Свистунова спала, как и он сам, спокойно, посапывая и чмокая губами.
Анжела присела рядом и принялась рассуждать, насколько мужчины ветрены. Конечно, ничего такого Виктор ей не обещал, но мог бы! Теперь, разумеется – вряд ли, в его душе поселился неземной образ Маруси, о чем Анжела совершенно не жалеет. Но обида все-таки есть. Почему не она запала ему в душу?! Юля здраво рассудила, что Анжела – не половинка Свистунова. Где-то по свету бродит ее половинка, и она когда-нибудь обязательно найдется. Анжела выразила предположение, если половинка найдется, когда она будет на ночь прятать зубы в стакане с водой, то ей тогда никакие половинки не нужны. Она не станет ждать и надеяться, а прилепит накладные ресницы и охмурит какого-нибудь Свистунова, чтобы, как все нормальные девушки, выйти замуж и нарожать детей. Анжела всегда мечтала иметь большую семью! И эту мечту, несмотря ни на что, обязательно исполнит.