— Мэй!!!
Пока она мчалась по коридору, в голове у нее промелькнула ужасная картина — младшая сестра лежит на полу, придавленная тяжеленной дубовой дверью. Она чуть не сбила с ног Рейфа, который, услышав крики, поспешил ей навстречу. Увидев мрачное выражение его лица, Фелисити похолодела от ужаса.
— Где Мэй? — выкрикнула она срывающимся голосом. — Что с ней случилось?
Рейф с неприкрытым изумлением воззрился на Фелисити и схватил ее за плечо, прежде чем она устремилась дальше.
Лис, все в порядке.
— Но…
— Мэй чувствует себя лучше некуда, — безапелляционно заявил он. — А я вот вам вазу разбил. Простите. — Он отпустил девушку, оглянулся и подобрал с пола разбитую вазу с поломанными маргаритками. — Решил устроить небольшой розыгрыш, чтобы вы не слишком сильно на меня сердились. Признаю, я сделал большую глупость. Я должен был сообразить, что первое, о чем вы подумаете, — мы уронили что-то тяжелое на Мэй.
— Лис, я и жива, и здорова! — раздался крик девочки. Фелисити стояла и молча смотрела на Рейфа, стараясь привести в порядок мысли и дыхание.
— А кто это — мы?
Рейф смущенно опустил глаза. Почувствовав, что их гость чего-то явно недоговаривает, она решительно шагнула вперед, и он неохотно отступил, напоминая ей отчего-то льва, загнанного в угол маленькой мышкой. Фелисити торопливо прошла в прихожую, и там ей пришлось остановиться еще раз.
С Мэй и в самом деле все было в порядке. Девочка восседала верхом на Аристотеле, который стоял от входа дальше, чем думала Фелисити. А вот трое мужчин оказались для нее полной неожиданностью. Они как раз поднимали с пола упавшую дубовую дверь. Увидев хозяйку, все трое застыли, держа тяжеленную резную створку на весу.
— Мисс Харрингтон, вы уж извините нас за весь этот шум, — виновато обратился к ней мистер Грэм.
— Дерево мокрое, из рук так и выскальзывает, понимаете, мисс Харрингтон, — добавил Билл Дженкинз. — Больше не повторится, мисс.
Третий мужчина, вернее, юноша — насколько знала Фелисити, Рональду Бенту нет и восемнадцати, — попытался стянуть с головы шапку и чуть не уронил дверь себе на ногу.
— Здрасьте, мисс Харрингтон.
— Доброе утро, джентльмены, — вежливо кивнула Фелисити, развернулась и опять едва не налетела на подошедшего к ней Рейфа. — Мистер Бэнкрофт, можно с вами перемолвиться парой слов? — И, не дожидаясь ответа, она направилась в столовую. Фелисити сознательно не стала оборачиваться, но, когда дверь у нее за спиной негромко захлопнулась, она знала, что Рейф вошел следом.
— Я на самом деле очень виноват, — снова заговорил он. — Поверьте, и в мыслях не было вас пугать.
— Чем же они здесь занимаются? — резко спросила она, поворачиваясь наконец к нему лицом.
— Они? — Не понял Рейф. — Ах, это вы про мое… воинство. Они мне помогают. Дверь чиним.
— Я не желаю, чтобы они этим занимались! — сердито бросила она, вызывающе упирая руки в бока.
Рейф осторожно положил разбитую вазу с маргаритками на стол.
— Если вы боитесь, что они затопчут ваши ковры, то я не думаю, что ребята…
— Нет! — вспыхнула от негодования Фелисити. Хорошего же он о ней мнения! — Ради Бога, дело вовсе не в этом! Они… у каждого из них своя жизнь и свои обязанности. Я… — Девушка в растерянности замолчала.
Рейф осторожно шагнул к ней.
— Лис, поймите, они на самом деле очень хотели вам помочь. Я не знаю, ведомо вам это или нет, но здесь, в Чешире, вы весьма популярная фигура. Нужно было только попросить, и все было бы сделано уже месяц назад.
— Мне нечем им заплатить! — отчаянно выпалила она.
— Лис, они хотят вам помочь просто так, — повторил он. — Вы мне не дали договорить: они сами предложили помочь с дверями. — Рейф встал перед ней. — Не упрямьтесь, Лис. Помощь принять — благое дело.
— Я вовсе и не упрямлюсь, — возразила Фелисити, отводя глаза под его внимательным взглядом. — Просто… ну неправильно это. Я владею этими землями… пусть не я, пусть Найджел. Я должна помогать им. От них мне никакой помощи не требуется, им и думать об этом не пристало. — Наконец ей удалось набраться мужества и взглянуть ему прямо в лицо. — Хотелось бы, чтобы вы меня правильно поняли.
— Я вас отлично понимаю, — шепнул он. — Но вам не стоит все брать на себя. Порой людям просто хочется сделать приятное и доброе другим, вот и все. — Он ласково взял ее за руку и слегка привлек к себе. — И порой вы должны позволять людям вам помогать. Тыльной стороной ладони он осторожно провел по ее щеке, и у Фелисити вдруг пропал голос. Рейф взял в ладони ее лицо и склонился совсем близко.
— Вам когда-нибудь говорили, какая вы красивая? — негромко спросил он. И поцеловал ее.
От этого прикосновения Фелисити непроизвольно закрыла глаза, потому что все ее существо пронзило как молнией и волна неведомого ей до этого момента жара окатила ее с головы до ног. Она положила ладони Рейфу на грудь и в следующий миг уже обнимала широкие сильные плечи.
Своими губами, теплыми, мягкими и многоопытными, он откровенно дразнил ее, то, целуя, то, отрываясь от ее рта и вынуждая ее невольно тянуться следом. В какой-то момент он легонько прихватил зубами ее нижнюю губу. Фелисити совсем этого не ожидала и беззвучно ахнула, когда вдоль спины, вниз, прокатилась мощная волна и ударила где-то внутри, внизу живота, вызвав томительно-сладкое ощущение.
Когда Фелисити почувствовала, как его ласкающие ладони заскользили вниз по ее спине, чтобы лечь на бедра, то вдруг поняла, что откуда-то из глубины ее груди раздается негромкий сладостный стон. Широко раскрыв глаза, она отпрянула, сбрасывая с себя его руки.
— Прекратите! — возмущенно выдохнула девушка. Голос ее дрожал, и она вяло удивилась, почему от только что пережитого у нее не подогнулись колени, и она не упала в обморок.
Рейф постоял, посмотрел на нее с каким-то непонятные для нее выражением.
— Вернусь-ка я, пожалуй, к ремонту двери, — наконец сказал он.
Проходя мимо Фелисити, он на мгновение обхватил рукой ее пальцы и легонько пожал. Короткое прикосновение подействовало на нее едва ли не так же, как недавний поцелуй. Что-то теперь связало их обоих друг с другом, но взваливать на свои плечи еще и бремя забот об этом безумце она; вовсе не желала. Однако чего ей, в конце концов, хотелось, рассудительная мисс Харрингтон сейчас и самой себе затруднилась бы ответить.
Застыв на месте, Фелисити уставилась в окно, по стеклам которого стекали дождевые ручейки. Каким бы безумцем ни был Рейф, он назвал ее красивой. Эти слова она и раньше слышала, например, от Дирхерста и от ветреных приятелей Найджела. Но сейчас она почувствовала: Рейф имел в виду именно то, что сказал.
— »Медные петли».
Удаляющиеся шаги Рейфа затихли.