Джорджиана сжала зубы.
— Это нечестная игра.
— Не забывай, я не играю, Я хочу выиграть.
— Хорошо. Я уверена, тетя Фредерика будет рада поболтать с твоими тетушками, и передам твою просьбу. Но мне это не нравится.
Наклонившись, Тристан взял ее руку.
— Приятного тебе пикника, Джорджиана, — тихо произнес он.
Поднимаясь по ступеням, она думала не о предстоящем пикнике, а о его голубых глазах с густыми ресницами и об обещаниях или обмане, таившихся в их глубине.
— Тристан, — сказал Эдвард, когда они возвращались в Карроуэй-Хаус, — зачем ты заставил меня поехать с тобой? Я же говорил, что уже ездил верхом с Эндрю и Шо.
— Затем, что я хотел видеть Джорджиану и знал, что она не откажется повидаться с тобой.
— Почему она не захотела бы видеть тебя? Она на тебя сердится?
— Да, сердится, — грустно усмехнулся Тристан.
— Тогда ты должен послать ей цветы. Брэдшо всегда так делает, он говорит, что все девицы это любят.
— Цветы? — Эта идея показалась виконту привлекательной. — А что еще посылает девицам Брэдшо, чтобы им понравиться?
— Шоколад. Много шоколада. Он сказал, что за хорошую коробку шоколада Мелинда Уэнделл ляжет и с быком.
«Придется поговорить с Брэдшо о том, чего не следует обсуждать в присутствии Эдварда».
— Брэдшо сказал это именно тебе?
— Нет, — смущенно ухмыльнулся Эдвард, — он сказал это Эндрю, когда Эндрю пытался заставить Барбару Джеймисон поваляться с ним. Я бы хотел поваляться. Это звучит заманчиво.
— Когда будешь постарше. И никогда не упоминай этого слова, говоря с Джорджианой, хорошо?
— Разве она не любит поваляться?
«Судя по ее поведению той ночью, ей это очень нравилось».
— Это, Коротышка, обсуждают только мужчины и только с другими мужчинами. Понял?
— Да, Дэр. И даже с тетушками нельзя?
— Господи! Конечно же, нет.
— Ладно.
— И спасибо тебе за идею с цветами. Может быть, я попробую.
— По-моему, надо. Мне нравится Джорджиана.
— Мне тоже.
В те минуты, когда ему не хотелось задушить ее.
Их стычки, похоже, становились любовной прелюдией. Да, она доводила его до неистовства и отчаяния. Однако ему очень хотелось «поваляться» с ней.
Примечание автора: Тринадцатой главы не будет. Мне кажется, Тристану и Джорджиане еще многое предстоит пережить, и не стоит добавлять еще и это несчастливое число.
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом,
Иль трупами своих всю брешь завалим!
У. Шекспир. Генрих V. Акт III сцена 1 [12]
Джорджиана Холли была умной и подозрительной, особенно по отношению к нему. Поэтому, чтобы завоевать ее, надо было ввести ее в заблуждение. Тристан сидел в карете напротив Джорджианы, словно воин перед сражением, и смотрел через окно в темноту. Между ними, без сомнения, шла война, в которой он был намерен победить.
Конечно, полная победа включала в себя женитьбу на ней. Это Джорджиана подняла ставку до такой высоты, когда в его объятиях довела его до исступления, а затем, одарив благородством, оставила, как оставляют проститутку. Сделав ее своей, он окончательно станет победителем и не позволит еще раз сбежать от него.
Оставался единственный вопрос: как это сделать? Получая удовольствие от общения с ней, он желал обладать ее телом. Она хотела его, но он не был уверен, что по-настоящему нравится ей. Любыми средствами надо добиться, чтобы она сказала «да».
— Я не знала, что еще можно абонировать ложу в Воксхолле, ведь сезон уже давно начался.
Герцогиня Уиклифф держалась еще более отчужденно, чем Джорджиана, Она не спускала с Тристана глаз с самого его появления и, казалось, ожидала, что он испарится под ее пристальным недоброжелательным взглядом. Но герцогиня нужна была Тристану ради Джорджианы. И он почти не замечал ее неодобрительного взгляда.
Даже ее скрытый намек на то, что она не понимает, где он сумел найти деньги, чтобы снять ложу, не вывел его из равновесия.
— Маркиз Сент-Обин на неделю уехал из Лондона, — быстро нашелся он. — Он одолжил мне свою ложу.
— Вы общаетесь с Сент-Обином?
— Я с ним знаком.
Видимо, это оказалось не в его пользу.
— И он так просто предложил вам ложу?
— Да. — После того, как Тристан у него выиграл в фараон пятьдесят фунтов. — И конечно, я сразу же подумал о вас и Джорджиане.
— Но у меня создалось впечатление, что ваши тетушки поедут с нами, — сказала герцогиня еще более недовольным тоном.
— Они приедут. Их сопровождают мои братья.
За все это время Джорджиана ни разу не взглянула на него, но он не мог удержаться, чтобы не смотреть на нее. На ней было темно-синее платье, а на плечи наброшена блестящая серебристая шаль, в золотистых волосах сверкали серебристо-синие шпильки.
Помогая ей сесть в карету, он взял ее руку, и у него пересохло во рту. Ему захотелось снова погладить ее кожу, почувствовать прикосновение ее рук и ее гибкого тела.
— Джорджиана, — сказала герцогиня, заставив его вздрогнуть, — расскажи мне о пикнике с лордом Уэстбруком.
— Не думаю, что это интересно лорду Дэру…
— Возможно, но мне интересно. Расскажи.
Тристан не нуждался в напоминании, что у нее есть другие поклонники. Он боролся с искушением проследить за ней, чтобы убедиться в том, что она не солгала, или в том, что она весело проводит время. Если бы ему не надо было заполучить ложу Сент-Обина, он так бы и сделал.
— Было очень мило. Он взял с собой жареную утку.
— И о чем вы говорили?
— Ни о чем серьезном. О погоде, о развлечениях в этом сезоне.
— Он еще не сделал предложения?
Ее глаза встретились с глазами Тристана.
— Вы же знаете, что нет. Пожалуйста, перестаньте меня допрашивать.
Карета свернула в Воксхолл-Гарденз, вливаясь в поток других экипажей. Лакей отворил дверцу и опустил ступеньки, и Тристан вышел из кареты, чтобы помочь дамам.
Первой сошла герцогиня, все еще глядя на него как на зачумленного.
— Почему мы оказались здесь с вами? — спросила она.