Его ладони замерли на ее спине.
– Подожди, за что ты просишь прощения?
– За то, что, сравнивая сына с отцом, называла тебя ничтожеством. За то, что не могла поверить в некоторые факты…
– Но я тоже во многом ошибался. Правда, потому, что ничего не знал…
– Вот это незнание и сказалось на твоих поступках и чувствах. Так что и Лоренс кое в чем виноват. Но он все равно был прекрасным человеком. Пусть земля ему станет пухом. – Руби сокрушенно вздохнула. – Что же касается тебя, Зейн, то сейчас я полностью изменила отношение к сыну своего старшего друга. Ты просто стал жертвой обстоятельств. Я должна была доверять тебе. Я с самого начала ошибалась…
– Папа, папа, – с горечью произнес Зейн. – Ну почему он не раскрыл мне нашу семейную тайну раньше? Он ведь понимал, что я все равно когда-нибудь узнаю правду. Почему он оттягивал момент признания? Не хотел огорчать Мэри? А обо мне он разве не думал? Моей настоящей матерью была Бонни Картер. Как печально, что я не знал этого. Я бы сейчас упал перед ней на колени, но ее нет в живых… И бедная Мэри, которой я тоже за все очень благодарен, волей трагического случая ушла из этой жизни. Не стало моих самых близких людей. Какая несправедливость. – Зейн прикрыл глаза ладонями.
Руби посмотрела на него с сочувствием.
– Несмотря ни на что, нужно держаться. Ты же сильный человек. – Она дотронулась до его плеча.
– Но я все равно очень виноват перед всеми, хотя и ничего не знал. Я возненавидел Бонни, своего отца, был слишком категоричен и жесток. Мой отъезд пошатнул здоровье папы…
– О, Зейн, мне так жаль, так жаль.
– Я должен просить прощения у всех. Я превратил жизнь своих родных в настоящий ад…
– Зейн, не надо истязать себя, – прошептала Руби. – Это бессмысленное занятие.
Он с горечью взглянул на нее.
– Знаешь, мне не хочется жить…
– Прекрати. – Она даже слегка разозлилась. – Возьми себя в руки. Твоя депрессия должна пройти. Я твердо уверена в этом.
Зейн с благодарностью посмотрел на Руби. Как хорошо, что сейчас столь замечательная женщина рядом с ним. Он нежно обнял ее.
– А знаешь, поначалу я очень боялась тебя, – призналась Руби. – Ты был таким резким, таким непредсказуемым. Но ты и притягивал меня к себе, словно мощный магнит. Я не могла понять, что происходит. Хотела бежать от тебя – и в то же время страстно желала броситься в твои объятия. Хотела казаться недоступной – и в то же время мечтала о ночи с тобой. А потом, когда все случилось, я совсем потеряла голову. Думала о тебе каждую секунду, каждую минуту…
– Спасибо. – Он улыбнулся. – Мне так приятно это слышать.
Зейн притянул ее к себе и крепко обнял, прижавшись губами к ее волосам.
– Я благодарен тебе. За все. Я очень люблю тебя, Руби. Очень.
Воздух был настолько раскален, что при вдохе обжигал легкие. У прибрежного ветерка не хватало сил добираться до всех уголков материка.
Зейн облизнул потрескавшиеся губы. Какая жара! Впрочем, все это сущие пустяки. Для Австралии – обычная погода. Его голова была занята сейчас более важными мыслями.
Он сжал в руке три букета алых роз, купленных в городе, и решительно направился в сторону кладбища, где были похоронены его самые близкие люди.
Зейн открыл дверь семейного склепа Бастианов. Поклонился отцу, поклонился Мэри, затем подошел к плите, под которой упокоилась женщина по имени Бонни.
Он прикоснулся к холодному камню, провел ладонями по его гладкой поверхности и попросил свою маму простить его за все. Положив на плиту цветы, Зейн приблизился к другому захоронению.
– Милая Мэри, ты столько сделала для меня, – прошептал он. – Я никогда не забуду твоей доброты. Ты вырастила меня. Ты была такой заботливой. Спасибо.
Зейн повернулся к Руби, пришедшей с ним на кладбище.
– Я буду помнить о них всегда, – с грустью произнес он.
Руби сочувственно кивнула. Она воспринимала его боль как свою собственную. А еще она вспомнила слова Лоренса.
Позаботься о Зейне.
Да. Руби выполнит эту просьбу обязательно. Она больше никогда не покинет Зейна Бастиана. Будет всегда рядом.
Его глаза светились благодарностью. Он почувствовал состояние Руби. Эта славная женщина хочет идти вместе с ним по жизни? Зейн был просто счастлив.
Она собиралась что-то сказать, но Зейн прижал пальцы к ее губам.
– Давай немного помолчим. Мы ведь и без слов понимаем друг друга.
* * *
Когда они приехали домой, то не могли уже сдерживать своих желаний. Им было необходимо снять напряжение последних дней.
Он взял ее за руку и отвел в свою комнату. Зейн смотрел на Руби с невероятной нежностью. Затем он поцеловал ее. И этим поцелуем выразил всю свою огромную любовь к ней.
Потом они медленно стали раздевать друг друга. Предвкушение близости заставляло трепетать их тела, Зейн и Руби хотели слиться воедино не только в душевном порыве, но и физически. Законы природы еще никто не отменял.
Зейн поцеловал Руби в шею, провел рукой по ее груди. Он снова восторгался ее великолепными формами.
Его прикосновения были умелыми и страстными. Руби таяла в его объятиях, словно снежинка на солнце. А еще он был необыкновенно нежен, как никогда.
Руби тронуло это, в ее глазах появились слезы. И когда он вошел в нее, она действительно заплакала. От счастья и невероятного блаженства.
– Я так люблю тебя, – прошептала она, – так люблю.
Зейну придало это признание еще больше сил. Он сделал все возможное, чтобы доставить ей максимум удовольствия. А когда Руби испытала оргазм, Зейн и сам полностью растворился в ее горячей плоти.
Потом, немного отдохнув, он спросил:
– Ты сказала, что любишь меня? Я не ослышался?
Она посмотрела ему в глаза и смущенно улыбнулась.
– Да. Я люблю тебя.
– И это правда?
Она снова улыбнулась.
– Люблю всем сердцем, всей душой.
Он растерянно моргнул.
– Не может быть. Я не могу поверить в свое счастье.
– Но я действительно люблю тебя. Я поняла это еще в Сиднее. Сейчас же я окончательно укрепилась в своих чувствах.
– Милая, дорогая Руби. У меня нет слов.
– Как это, нет слов. Может, и нет желания продолжить наши отношения? – Руби обиженно надула губки.
– Но некоторое время назад мне казалось, что ты ненавидишь меня…
Она вздохнула.
– Ситуация давно изменилась.