— Она ознакомила вас с правилами поведения?
— Да.
— Эти правила существуют в печатном виде?
— Да.
— У вас случайно нет с собой экземплярчика?
— Кажется, есть.
Она раскрыла сумку и стала в ней рыться.
На свет Божий появилась обычная ерунда, содержащаяся в любой дамской сумочке.
Наконец она извлекла небольшой бумажник и вынула из него два листочка бумаги. Один оказался частично решенным кроссвордом, на другом листке был отпечатан какой-то текст.
Она развернула вторую бумажку и протянула мне.
Текстик для обеления собственной репутации был что надо! В любое время, при любом полицейском расследовании Жанетта Лэтти могла предъявить эти правила и отмыться дочиста — так ловко там все было сформулировано.
Печатный текст гласил:
«Вы состоите в кооперативе по оказанию эскортных услуг. Вы — одна из коллектива молодых женщин, которые объединились, чтобы, работая по вечерам, получать развлечения, компенсацию и приятное общество.
Вы не будете делать попыток проникнуть в личную жизнь мужчины, который вас сопровождает.
Ведя себя на уровне высших моральных стандартов, вы ни при каких обстоятельствах не будете допускать фамильярного к себе отношения.
Вы не должны принимать от вашего спутника никаких чаевых, вознаграждений и вообще денег.
Джентльмен, пожелавший провести время в вашем обществе, вносит пятьдесят долларов в кооперативный фонд. Двадцать процентов из этих пятидесяти долларов удерживаются на покрытие служебных и накладных расходов. Остальные сорок долларов передаются вам.
Ни при каких условиях вы не должны разрешать джентльмену провожать вас домой, давать ему свой номер телефона или любую иную информацию персонального характера.
По завершении свидания вы возвращаетесь в контору «Объединения общественных услуг» в доме 762 по Рода-авеню, сообщив вашему спутнику, что здесь вы живете с вашей мамой.
Лишь после отъезда джентльмена вы можете нанять такси и отправиться к себе домой.
Стоимость такси в оба конца обязан оплатить джентльмен сверх тех пятидесяти долларов, которые он уплатил за ваше общество.
Джентльмен, разумеется, оплачивает все развлечения в течение вечера. Допустимо принять от него мелочь для уплаты чаевых смотрительнице туалета. Он может также, если пожелает, приподнести вам букетик цветов или дать денег на цветы. Вы должны постоянно помнить, что любое нарушение этих правил может причинить самые серьезные неприятности «Объединению общественных услуг» и молодым сотрудницам данной организации.
Возвращаться требуется не позднее 1 ч. 30 мин. ночи, и вы должны принять все меры к тому, чтобы к этому времени джентльмен доставил вас к дому на Рода-авеню.
Интимная близость ограничивается одним-двумя прощальными поцелуями. Свидания в автомашинах, продолжительные уединения являются нарушением правил.
Понятно, что пригласивший вас джентльмен пожелает посетить вместе с вами ночной клуб, театр, дансинг и тому подобные увеселительные заведения. При этом вы должны мягко, но твердо отклонять любые попытки лапанья, страстных объятий и другие подобные фамильярности».
— И вы придерживались этих правил? — просил я.
— До последней буквы, — ответила Мэрилин.
— Вы полагаете, что джентльмены были разочарованы?
— Я думаю, что один из мужчин уже пользовался раньше услугами фирмы Жанетты Лэтти, и я полагаю, что, по его убеждению, эти правила придуманы специально для их нарушения.
— Какой именно мужчина? Тот, кто пригласил вас первый раз, или тот, кто был у вас вторым?
— Ну… оба, но особенно второй.
— А это что? — спросил я, взяв у нее газетную вырезку с кроссвордом.
— У меня днем — часовой перерыв, — сказала она. — Не люблю торопливо заглатывать свой ленч и мчаться обратно в контору. Не люблю также после ленча шляться по улицам до конца перерыва. У нас рядом с работой есть кафетерий, я сажусь там за незанятый столик и вырезаю из утренней газеты кроссворд. Я не стараюсь изо всех сил отгадать каждое слово, мне достаточно просто чем-нибудь заняться во время еды. Я неторопливо ем и решаю кроссворд, а затем без десяти час встаю и возвращаюсь на работу. Иногда успеваю решить кроссворд, иногда — нет.
— Зачем вы сохранили этот кроссворд?
— Пару слов я не могла разгадать. И я хотела на следующий день посмотреть ответы. Вы ведь знаете, как газеты делают — сегодня печатают кроссворд, а на следующий день, одновременно с новым кроссвордом, — ответы на вчерашний.
— Хорошо, какого числа вы решали в кафетерии вот этот кроссворд? — спросил я.
Она нахмурила лоб, припоминая, и произнесла неуверенно:
— Это было… когда же?.. Это было пятого.
— Почему же шестого вы, посмотрев ответы, не выбросили эту вырезку?
— Что-то случилось с газетой от шестого числа, от чего я даже разнервничалась. Я взяла газету, выписанную на наш отдел, а кто-то до меня вырезал из нее кусок страницы вместе с кроссвордом, спортивным разделом и другими подобными вещами.
— Но вы все же не настолько огорчились, чтобы вечером, после работы, пойти и купить целый, не рваный номер этой газеты?
— Правильно. Вечером я пошла в кино.
— Это было в тот вечер, когда вы зашли в ресторан и заказали себе ужин с вином?
— Нет, в ресторан я заходила днем раньше, четвертого. Я выпила, поела и просто так наблюдала за танцующей публикой, любовалась светомузыкой. Я не долго там оставалась, потому что наврала знакомому официанту, будто жду своего спутника, а когда он не появился и метрдотель удивленно и весьма многозначительно поднял брови, я объяснила ему, что мой друг, вероятнее всего, задержался и я буду ужинать и платить сама.
— И вот тогда-то, пятого, и начались эти телефонные звонки? — спросил я.
— Правильно. И я…
Звонок в дверь прервал Мэрилин на полуслове.
Я нахмурился и сказал:
— Если не возражаете, Элси, я думаю, что Мэрилин лучше пройти в ванную комнату и немножко освежиться. Так будет правильнее. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что она здесь.
— Вы хотите, чтобы она у меня пожила? — спросила Элси.
— Еще не знаю, — сказал я.
Я кивнул Мэрилин.
Она проскользнула в ванную как раз в тот миг, когда в дверь снова позвонили, а затем нетерпеливо застучали рукой. Раздался голос Берты Кул: