— Можно и вустерширского.
— Теперь попробуйте.
— Соль, перец? — спросила она.
— Соль. О'кей. И самую чуточку черного перца, чтобы он не забивал аромат паприки.
— Но ваш бекон остынет!
— Как только я выложу яичницу на тарелку, я опять кину бекон на сковородку, чтобы подогреть его перед подачей на стол.
— Вы, должно быть, женаты, Дональд?
— Нет.
— Тогда откуда у вас такие познания в кулинарии?
— Разве это признак женатого человека?
— Приготовление завтрака — да. Женившись, мужчина обнаруживает, что его жена любит утром понежиться в постели. Кроме того, выясняется, что, если она не выпьет кофе, у нее целый день болит голова и плохое настроение. Это приводит его на кухню. А уж раз он туда попал, то скоро приучается класть бекон и яйца на сковородку.
— И делает все это в лучшем виде?
— Ага.
— А вы не думали о том, чтобы научить готовить Джорджа?
— Дальше будет видно.
— Чем вызвано появление у Джорджа комплекса обвинителя?
— Ведь если я вам скажу, вы будете это знать, не так ли?
— Логично.
Лоис наблюдала за тем, как я ловко перевернул яичницу, потом выложил ее на тарелку, а на освободившуюся сковородку бросил ломтики бекона.
— А если вы узнаете, то будете так поражены, что вряд ли придете в себя до Рождества.
— Меня трудно поразить. Как насчет тостов?
— С удовольствием.
— Тогда приготовьте их сами. Вон там у вас стоит электрический тостер.
Она рассмеялась и занялась тостами, время от времени испытующе поглядывая в мою сторону.
Я подождал, пока хлебцы подрумянятся и Лоис смажет их маслом. Потом я поставил тарелку с яичницей в окружении ломтиков бекона на маленький кухонный столик.
Мы сели. Лоис налила две чашки кофе. Я положил себе немного яичницы.
— Вы не слишком голодны, — заметила Лоис.
— Это мой второй завтрак или третий — сбился со счета.
— Я сразу поняла: вы та самая птичка, которой достается первый червячок.
Она отпила кофе, положила себе яичницу, попробовала бекон и подцепила на вилку большой кусок.
— Черт возьми, Дональд. Из вас вышел бы прекрасный муж.
— Боюсь, что нет, — возразил я. — Я слишком груб.
Я выволок бы жену из постели, задал бы ей трепку и велел приготовить завтрак, пока я бреюсь.
— Нет, вы бы так не сделали. Если бы женщина хорошо относилась к вам, то и вы были бы на редкость милы.
— Может быть.
Поглощая еду, она одновременно изучала меня. Я ей не мешал.
— Держу пари, что вы прямой человек, Дональд. — Лоис заговорила первой.
— Хотите испытать меня?
— Подумаю. Так с чего мы начали?
— Для начала ответьте мне, любили ли вы Джорджа Кэдотта, когда выходили за него замуж? — сделал выпад я.
Лоис в этот момент подносила к губам чашку, но вдруг резко, со стуком поставила ее на блюдце.
— Вот как обстоит дело? — Не смогла она скрыть своего удивления.
— Так любили или нет? — допытывался я.
Лоис глубоко вздохнула:
— Думала, что любила.
— Что же произошло потом?
— Джордж изменился.
— Что заставило его измениться?
Она посмотрела на меня, раздумывая, достоин ли я ее откровенности, потом четко выговорила:
— Он убил своего деда.
Мне с великим трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
— Я знала, что это поразит вас, — поняла она мое состояние.
— Давайте уточним, — начал я, — Кэролайн Даттон — двоюродная сестра Джорджа?
— Правильно.
— Она и Джордж получили наследство после смерти деда?
— Деньги учрежденного дедом трастового фонда. По условиям траста Джорджу причиталось вдвое больше, чем Кэролайн.
— Но оба они получили деньги после смерти деда?
— Да.
— Вы считаете, что он был убит?
— Меня при этом не было.
— А как насчет Кэролайн? Она знает об этом?
— Разве она стала бы молчать, если бы знала?
Я был поражен больше, чем ожидал, и неосмотрительно сказал:
— Она такой человек, что… — Но тут же спохватился. — Если она такой человек, как вы описывали, то тогда…
— Черт меня возьми! — перебила меня Лоис.
— В чем дело? — спросил я.
— Дональд, вы дьявол! Держу пари, что это были вы!
— О чем вы говорите? — спросил я, понимая, что допустил большую ошибку.
— Кэролайн и Горас заглянули ко мне вчера вечером, — сказала она. — Они были в стельку пьяны и говорили о величайшем повороте в их судьбе. Картину Гораса купил некий знаток искусства и… Черт возьми!
Дональд, это были вы?
— Кто?
— Тот парень, который купил картину. Не отпирайтесь. Есть что-то в выражении вашего лица, в том, как вы оборвали себя, когда заговорили о Кэролайн, что подсказало мне это. Вам не хотелось, чтобы я знала о вашем знакомстве с ней. Дональд, если вы сделали это, то это грязная недостойная шутка. Это жестоко. Сейчас Горас пребывает буквально на седьмом небе.
— Это замечательно, — возразил я. — Художник работает более активно, если чувствует прилив энтузиазма. Человек искусства способен горы свернуть, если в нем поселить уверенность в том, что он в силах создать нечто такое, что взбудоражит весь мир. А теперь расскажите мне, почему вы считаете, что Джордж убил своего деда?
— Подождите минуту! — прервала меня Лоис.
— Давайте все выясним. Если вы тот самый покупатель — а я думаю, что так оно и есть, — и если Горас узнает, что вы детектив и купили у него картину только для того, чтобы выведать местопребывание Джорджа, то это разочарование совершенно лишит его сил. Узнать об этом будет для него равносильно прыжку с крыши двадцатиэтажного дома.
— Но ведь мы не расскажем ему, правда, Лоис?