– А дальше этот дядька, что три рубля дал, сам все испортил. Сам же шкоду заказал, а сам и помешал. Кота за шкирку схватил и выбросил, собачонку поймал, барыню успокоил… никакого больше веселья. Да мне-то что, я свои три рубля с него наперед получил.
– А что этот дядька в черкеске дальше сделал? – Борис слушал Ваську со все возрастающим интересом.
– Да ничего. – Мальчишка пожал плечами. – Сел в коляску и укатил.
– В какую коляску? – спросил Борис, боясь, что в ответ его юный информатор снова пожмет плечами.
– Как – в какую? – удивленно переспросил Васька. – Так в ее же коляску. Барыни этой толстой. За ней же коляска приехала из имения.
– Точно? – взволнованно спросил Борис. – Ты ничего не перепутал? Тот в черкеске сел к барыне в коляску и уехал?
– Чего мне путать-то? – обиделся мальчишка. – Она ему говорит: «Пожалуйте, батюшка, ко мне в коляску, довезу куда надо, а можете и в имении переночевать». А он ей: благодарствуйте, мол, матушка княгиня, за доброту вашу спасибо. Сели и поехали. Я ее коляску хорошо знаю, она часто в городе бывает.
– Кто она-то? – в раздумье спросил Борис. – Зовут ее как, княгиню эту?
– Княгиня Аблеухова. Ты про три рубля-то не забыл? – спохватился мальчишка.
– Да я-то не забыл. А вот ты не забыл еще что-нибудь мне рассказать? – на всякий случай спросил Борис, помахивая перед Васькиным лицом трехрублевкой.
– Вот слушай… – Глаза Васьки неотрывно следили за деньгами. – Я этого… который в черкеске, раньше тоже видел. Он несколько раз на «Пестеле» приезжал.
– А чего же ты его не запомнил?
– Запомнил… – Васька смотрел серьезно. – Только сейчас сообразил. Он раньше не в черкеске был и без усов.
– А что же на нем надето было? – поинтересовался Борис.
– Один раз вроде длинный сюртук, другой раз – френч английский без погон, по-разному, в общем.
– А не врешь ли ты, братец? – скептически спросил Борис.
– А зачем мне врать? – искренне удивился Васька. – Я же с тебя за это дополнительную плату не требую.
– Верно, – согласился Борис. – Так с чего ты взял, что это один и тот же человек был?
– Со спины он похож и сбоку, – серьезно ответил Васька. – Ходит одинаково, ногой загребает. Мне снизу видать хорошо.
– Ага, значит, у всех этих дядек была одинаковая походка, и ты, хоть они и были одеты по-разному и на лицо не очень похожи, сделал вывод, что это один и тот же человек?
– Что из пустого в порожнее-то переливать, – досадливо хмыкнул Васька, – давай три рубля, и дело с концом. Недосуг мне.
– А когда примерно ты этого человека видел?
– В прошлом месяце видел… в позапрошлом тоже, – подумав, сообщил Васька. – А раньше не присматривался я. Да и так сейчас случайно вспомнил.
– Ну ладно, вот они, твои три рубля, заработал.
Через секунду предприимчивого молодого человека и след простыл, а Борис посидел еще немного в осточертевшем трактире, размышляя. Стало быть, Махарадзе заплатил мальчишке, чтобы втереться в доверие к старухе княгине и уехать с ней. Для чего ему это было нужно? Чтобы пересидеть сутки, не маячить в городе, ибо он боялся турок? Либо же у него были еще какие-то дела, помимо поручения Исмаил-бея. И если принять за правду то, что сказал мальчишка относительно похожих мужчин, примерно раз в месяц приезжающих из Батума, то можно предположить, что Махарадзе занимался еще какими-то незаконными, а потому опасными делами. И не из-за этих ли дел его и убили?
Борис взглянул на часы. Было около пяти. Если сейчас искать Горецкого, чтобы изложить ему всю информацию, время пройдет и поехать к княгине можно будет только завтра. Но и так уже потеряно столько дней. С каждым днем возрастает вероятность того, что люди вообще забудут о человеке в грязной черкеске, сошедшем однажды с парохода.
Выяснить у полового адрес княгини не составило труда – деньги освежают память прислуги. Имение «Кипарисы» находилось в шести верстах от города, если ехать по дороге вдоль моря.
Борис посмотрел на косые лучи солнца и принял решение. За небольшую плату он подсел к татарину в арбу, заполненную пустыми корзинами. И хоть волы плелись еле-еле и татарин всю дорогу тянул что-то заунывное, но вот уже показалось вдали имение.
Шлюпка мягко ткнулась в транцы у борта броненосца «Мальборо». Горецкий ловко вскарабкался по шторм-трапу. На борту его ждал мистер Солсбери, необычайно импозантный в форме капитана третьего ранга флота его величества.
Горецкий, поздоровавшись с англичанином, выразительно посмотрел на его погоны. Тот, перехватив этот взгляд, усмехнулся и сказал:
– Легенда, легенда, мистер Горецкий. Ведь вы, как я понимаю, тоже не совсем подполковник?
Обменявшись улыбками, старые знакомцы проследовали в салон, где, как и всюду на необозримых просторах Британской империи, в пять часов был накрыт чай.
– О, «Эрл Грэй»! – отметил Горецкий, уловив легкий аромат бергамота. – Мой любимый сорт!
– Если позволите, я пришлю вам ящик.
Стюард подал крекеры и удалился.
– Как я понял, вы до сих пор не нашли список турецких агентов. – Солсбери с ходу перешел к деловой части разговора.
Горецкий помрачнел:
– Да, к сожалению, это так. Однако нам удалось разоблачить одного агента, работавшего прямо у меня под носом в контрразведке.
– Я слышал об этом. Кажется, в этом есть заслуга молодого человека, который был у вас на подозрении и которому вы организовали «побег» в Батум?
– Да, и, должен сказать вам, его «побег» оказался необыкновенно удачным. Вы, разумеется, знаете о попытке нападения на вашу миссию в Батуме?
– Еще бы! Генерал Кук-Коллис устроил всем службам жестокий разнос: мало того что прямо на территории Британской миссии едва не убили закавказских дипломатических представителей, даже уничтожили турецкую террористическую группу вовсе не англичане, а какой-то невесть откуда взявшийся сброд…
Горецкий негромко засмеялся и сказал:
– Вы должны быть по гроб жизни благодарны моему молодому «беглецу». Уничтожение турецкой группы – его рук дело, а что до сброда – он использовал тех людей, которых смог найти. Кроме того, при этой операции он убил нашего с вами старого знакомого.
Солсбери удивленно поднял брови:
– Так это он убил Вэнса, новичок?! Я поздравляю вас: у этого молодого человека блестящее будущее.
– К сожалению, я еще не сумел убедить его работать на нашу службу, – со вздохом произнес Горецкий.
– Что ж, я в вас верю – убеждать людей вы всегда умели. Что же касается списка агентуры…