Она понимала, что задает бессмысленные, даже вредные вопросы, но ничего не могла с собой поделать. Ее охватила тревога сродни той, что она чувствовала тогда, на дороге, когда убегала от черной машины.
– Мне все нравится, – охотно сообщил Тим. – А ты мне велосипед купишь?
Помолчав пару секунд, Наташа поднялась и толкнула дверь в детскую.
– Куплю. Вот будет тепло, тогда и куплю.
Степан Затрава ходил по кабинету – от стола к окну, чуть потоптаться около подоконника и обратно. И опять – от стола к окну, потоптаться, обратно. Оба помощника сидели в креслах и напряженно смотрели на босса. Затраву за глаза называли только так, и в этом не было ни малейшей иронии.
Затрава в очередной раз остановился около стола и вытянул руки вперед, сцепив пальцы. Раздался неприятный хруст. Степан поводил головой влево-вправо, разминая шею, поморщился и наконец посмотрел на своих помощников.
– Хребтина что-то побаливает, – пожаловался он. – К дождю, наверное. Вообще говоря, пора бы уже – весна на улице. Как там… – люблю грозу в начале мая…
Один из помощников счел своим долгом улыбнуться, второй, более опытный, сидел без всякого выражения на лице.
– А ты чего лыбишься, Коля? – уставился на первого Затрава. Голос его был дружелюбным и заинтересованным, но Коля тут же перестал улыбаться. – Нет, ты мне скажи: что ты лыбишься?
– Да вы про грозу сказали, Степан Михайлович, – пробормотал, оправдываясь, Коля.
– И что?
– Смешно.
Затрава перевел взгляд на второго мужчину, неподвижно сидевшего в кресле, и на лице его появилось страдальческое выражение.
– Выйди-ка, Коля, – попросил он мягко, и парень тут же торопливо выскочил из кабинета. – Алексей Алексеевич, ты где мне таких ослов находишь? – повернулся босс к оставшемуся в комнате помощнику. – Скажи, вот как с ним работать, а?
– Какого ты попросил, такого я тебе и нашел, – спокойно отозвался мужчина, не глядя на Затраву. – Ты хотел Аркадьичу удружить – вот и удружил. А то, что у него сынок такой раздолбай, так извини – не я его жене Аркадьича заделал.
– Правда, не ты? – На лице Затравы появилось такое искреннее изумление, что Алексей хотел было ответить, но быстро закрыл рот. Затрава удовлетворенно ухмыльнулся и уселся за стол. – Ладно, черт с ними, с раздолбаями. Что нам с этой сукой делать, вот скажи мне?
Алексей Алексеевич наконец посмотрел на босса. Тот легонько барабанил пухлыми пальцами по столу, покачивая в такт головой.
– Трам-тира-лира-пам, трам-пам-пам-пам. Козлов, ты не молчи, ты давай мозговой штурм какой-нибудь устрой, что ли. С юристами там посоветуйся. За что они такие бабки получают?
– Свои бабки они отрабатывают. Не в юристах дело, ты сам прекрасно понимаешь.
Затрава понимал. Дело действительно было не в юристах. Дело было в том, что отличная, отлаженная схема, отработанная уже не один раз в разных регионах, дала сбой. И причиной тому были неожиданно обнаружившиеся связи Евгении Генриховны Гольц.
– Черт, ну вот откуда у стервы выход на Мамонова, а?! – не выдержал Затрава, шарахнув кулаком по столу. – Нет, ты скажи мне, откуда? Какого хрена Ботвинник твой проворонил, когда про нее выяснял?
Козлов не стал говорить, что Ботвинник, отвечающий за сбор информации, был вовсе не его, а самого Затравы, – босс это и так отлично знал. Да и ругаться у него были основания: Евгения Гольц надавила на такие рычаги, что в положении осажденного оказался сам босс со всей компанией вместе.
– Степ, может, ну ее куда подальше? – негромко предложил Козлов, догадываясь о реакции босса. – Геморроя с ней слишком много, тебе не кажется? У ребят других проектов полно, возьмем еще какой-нибудь.
Затрава поднял на помощника маленькие глазки с опухшими веками и пару раз мигнул.
– Ты тут не моргай, как крокодил, – раздраженно посоветовал Козлов, первый раз проявляя признаки нервозности. – Лучше обмозгуй хорошенько: какого черта в бочку-то лезть, а? А с Мамоновым что делать? Извини, Степ, но он – малость не наш с тобой уровень.
Босс поцокал языком, не сводя глаз с помощника.
– Ой, Леша, Леша… Ну вот как тебе объяснить… Не можем мы с тобой это дело бросить, понимаешь? Слишком много туда вложили. Ты что, хочешь полгода работы да псу под хвост? Нет, так не пойдет. Ну, подключила она Мамонова, ну, поимели нас слегка… – При воспоминании о последнем Затрава помрачнел. – Нельзя так себя порядочным людям вести. Огорчила она меня, Леш. Ой, огорчила! Ну вот как с такими людьми работать, опять-таки я тебя спрашиваю? Разве что учить, учить и еще раз учить.
– Ты чему ее учить собрался? – поинтересовался Козлов, глядя на паясничающего босса.
– Как чему? Порядочности, Леша, порядочности! Мы с ней по-хорошему, а она на нас «Мамонта»?! Придется, Леша, прибегнуть к активным мерам. Зови сюда и Ботвинника с его ребятами, и этого… австралопитека. Знаешь, все-таки он на тебя похож немного. Шалун ты у нас, Козлов, ой шалун!
И очень довольный своей немудреной шуткой Затрава расхохотался. Помощник, выходя из кабинета, только головой покачал – босс веселится вовсю, значит, жди репрессий. Надо Ботвинника предупредить. Хотя хрен с ним, пускай сам выкручивается.
Ловко маневрируя на «Ниве», Макар объезжал глубокие, присыпанные снегом лужи и тихо матерился. Ему удалось приблизительно узнать маршрут, по которому четыре года назад ходила группа Учителя, то есть Данилы Солнцева, но что с того толку, если он по такой дороге три раза уже застревал накрепко. И, главное, совершенно впустую! Ни в одном из тех сел, в которых он уже побывал, слыхом не слыхивали ни про каких паломников. Макар уже начал подозревать, что информация, которую надыбал Серега Бабкин, пустышка, но тут вдалеке показались крыши домов, от которых поднимался в пасмурное небо серый дымок. Макар остановился и сверился с картой. Село Кравцево. Правильно. Ну что ж, посмотрим, как у нас живет народ в Кравцеве.
Народ жил небогато, но хлебосольно. Спустя полчаса после въезда в деревню Макар сидел за столом, покрытым такой пестрой клеенкой, что у него рябило в глазах, и рассматривал фиалки в горшочке на подоконнике. На столе между тем появлялись тарелки, хозяйка выставила запотевшую бутыль, в которой на дне бултыхались темно-зеленые веточки, и, заметив в глазах Макара вопрос, с гордостью пояснила:
– Наша собственная, на можжевельнике.
– Спасибо, Наталья Семеновна, мне нельзя – я за рулем, – огорченно развел руками Макар. – А то бы с удовольствием.
– Ну, тебе нельзя, а нам можно, – подмигнул Макару хозяин, развалившийся на стуле напротив него. – Наташ, поставь-ка мне рюмашку-то поболе!
– Иди! – жена махнула на него полотенцем, и тот с преувеличенным ужасом закрылся рукой. – Поболе ему! Ты лучше вон расскажи человеку, что он просит, пока еда разогреется.