– Каким детям? – поднял белесые брови Феликс.
– Гоше, Пете.
– Без понятия!
«Ничего себе отец!» – возмутилась Лара.
– Я думала, это ваши дети.
– Мои?! – Феликс как будто даже обиделся. – Нет, это не мои дети.
«Значит, он отчим. Тогда все понятно!»
– Простите… – Лара попятилась, обогнула корму и застыла у другого борта. «Хотя почему… даже если он отчим, все равно – это его дети!»
Через минуту из-за угла вышел Феликс и снова приблизился к Ларе.
– Я не понимаю… С чего вы взяли, что Гоша и Петя – мои дети? – возмущенным, резким, скрипучим голосом спросил он.
– Раз вы супруг Альбины, я подумала…
– Чей супруг?! – еще более скрипуче осведомился Феликс.
Лара почувствовала себя крайне неуютно.
– Альбины… – растерянно произнесла она.
– Я ее в первый раз вижу. И детей ее тоже в первый раз вижу! – возмущенно, раздраженно воскликнул Феликс.
– Да?..
– Да!
– Извините, – с мрачным отчаянием произнесла Лара. – Я думала…
И, не договорив, она пошла вдоль борта назад, подальше от Феликса. «Вот влипла… И с чего я, правда, взяла, что он муж Альбины? Но они сидели рядом и вроде что-то такое говорили… И он тоже гусь – с чего скандал затевать? Не муж так не муж!»
– Лара! Лара, это вы меня простите, – Феликс настырно шел за ней. – Я, кажется, вас обидел.
– Пустяки. Я очень рассеянная.
– Но правда… Объясните, с чего вы взяли, что это мои дети?
– Я рассеянная! – повторила Лара. – Не обращайте внимания.
– Постойте! Мне же интересно! – со злостью произнес Феликс. – С чего вы взяли, что это мои дети?
– Не знаю! Показалось!
Лара рванула на себя дверь, ведущую внутрь теплохода, пробежала по длинному узкому коридору в свой отсек, быстро открыла дверь в каюту, нырнула внутрь и снова защелкала ключом… «Уф! Кажется, отвязался! Вот зануда…»
Но это недоразумение никак не повлияло на настроение Лары – оно осталось прежним, умиротворенно-лирическим. В первый раз за последние недели Лара уснула – сама, легко, без помощи алкоголя.
…Проснулась от веселой, игривой музыки, льющейся из динамиков.
– Дорогие друзья, с добрым утром вас… – раздался голос гида. – Просыпайтесь – вас ждет новое утро на теплоходе «Дмитрий Карамазов». Напоминаю – сегодня мы плывем по Угличскому водохранилищу. Этим днем у вас будет уникальная возможность полюбоваться знаменитой Калязинской колокольней Никольского собора… Эту колокольню называют «плавающей» – ведь она вырастает словно из воды…
Под рассказ гида Лара быстро собиралась к завтраку, совершенно забыв о вчерашнем происшествии и о своем зароке появляться в ресторане позже всех.
…Зал был залит солнцем и почти пуст. Получилось так, что Лара пришла раньше всех. Завтрак – шведский стол.
Лара взяла себе лишь овсяной каши да фруктовый салат. Села за пустой еще стол, налила кофе, чувствуя себя хозяйкой. Она пила кофе и, щурясь от солнца, любовалась пейзажем за окнами – на берега Волги, живописно заросшие деревьями…
– Доброе утро, – раздался рядом скрипучий голос. Лара повернула голову и увидела Феликса.
– Доброе, – отозвалась Лара и тут же отвернулась к окну.
* * *
…Она сидела у окна, вся освещенная солнцем. И вчера, и сегодня она глядела только в окно, любуясь рекой и берегами – с таким искренним, детским любопытством, удивлением даже, не замечая и не слыша ничего вокруг, что ее отрешенность казалась чуть ли не безумием.
Феликс не собирался ни с кем знакомиться в этом путешествии. Даже более того – он сознательно выбрал именно этот туристический маршрут, зная, что на теплоходах собираются в основном люди семейные, пожилые. Молодежи тут скучно… На корабле или самозабвенно пьют, запершись в каюте, или не менее самозабвенно любуются красотами старых городов. А искательницы адюльтеров и романтики – они там, на южных курортах. В речных круизах по России они почти не встречаются. Хотя и здесь, бывает, попадаются одинокие, голодные, разбитные тетки, обычно сбившиеся в стаю – спаси бог от таких… Это у них, на Западе, секс в большом городе, и четыре подружки во главе с немного подувядшей, длинномордой красоткой Кэрри Брэдшоу (в исполнении Сары Джессики Паркер) сидят по кафе и мило лепечут о своих ухажерах, у нас же – озверелое, голодное, беспринципное бабье, предпочитающее водку и матерные анекдоты. Или вот еще, разновидность отечественного бабья – одинокие трепетные интеллектуалки, любительницы выставок, камерных исполнителей и пошлых книжек, где на обложке знойный мачо живописно обнимает не менее знойную красотку. От этих жеманных кровопийц тоже надо бежать как можно дальше…
Последние три года Феликс жил один, и это был его осознанный выбор. Феликс являлся мизантропом. Он не любил людей. Ни мужчин, ни женщин. Никого.
У него не было друзей. Семья? Давно, лет двадцать назад, Феликс имел глупость жениться. Дочь Нина родилась… Сейчас Нина уже взрослая, впрочем, ее судьбой Феликс совершенно не интересовался.
В свои сорок четыре года он жил один, в дачном поселке под Москвой, в очень хорошем, благоустроенном доме с высоким забором. Не работал. Не работал в том смысле, что Феликсу не требовалось ехать куда-то, контактировать с кем-то – либо в качестве начальства, либо в качестве подчиненного… Феликс был сам себе хозяин. Он существовал на средства от сдачи квартиры в центре Москвы (очень приличные деньги, кстати) и на дивиденды от акций. Свободное время Феликс проводил за компьютером, в Интернете, следя за котировками на бирже и ловко играя то на повышение, то на понижение… Это оказалось очень увлекательно и к тому же приносило доход, и немалый. Промахи, конечно, тоже случались, но редко…
Словом, у Феликса были деньги.
Ездить куда-либо он не любил. Его раздражали люди… Раздражали места, где они скапливались, где царили определенные порядки. Аэропорты, например, Феликс ненавидел особенно, за толкучку и за то, что там столь бесцеремонно и грубо попиралось его, Феликса, человеческое достоинство – когда заставляли раздеться, разуться, выкинуть лишнее из багажа, когда просвечивали насквозь, когда потрошили содержимое чемоданов, чуть не нюхали его нижнее белье… Тьфу.
Но тут Феликсу понадобилось уехать. Весной был ураган, и на крышу его дома упало большое дерево. Дому требовался ремонт. Слишком сложный и трудоемкий, чтобы Феликс мог сделать его сам.
Феликс нанял бригаду приезжих из Средней Азии во главе с прорабом, русским (брали недорого, трудились усердно, отзывы – положительные), и поручил им ремонт. Конечно, по-хорошему, Феликс должен был лично и контролировать все… Но это оказалось выше его сил – две недели терпеть соседство людей, общаться с чужими, непонятными, неприятными типами…