Но Лары нигде не обнаружилось – ни на одной из палуб, ни в баре, нигде.
По громкой связи объявили, что сейчас теплоход будет проплывать мимо Калязинской колокольни, которую удобнее всего наблюдать со смотровой площадки.
Феликс принялся искать эту самую смотровую площадку в надежде встретить там Лару.
Наконец нашел нужную палубу, прорвался на нос теплохода. Толпа народу, все щелкают фотоаппаратами, ахают, охают, тычут пальцами в высокую колокольню, вырастающую прямо из воды.
Феликсу эта самая колокольня была до лампочки. Ему не нужна колокольня. Или нужна, но только в комплекте с Ларой! Он потолкался в толпе, не слушая гида, рассказывающего об истории Никольского собора и о том, как получилось, что колокольня собора теперь торчала из воды, выбрался на свободное место, перегнулся через перила…
И увидел Лару – она стояла на нижней палубе, и ее черные волосы развевались на ветру.
Феликс по трапу спустился вниз. Солнце светило прямо в глаза, мимо, на уровне лица, метрах в двух от борта, пролетела чайка – она повернула голову к Феликсу и, раскрыв клюв, сердито заверещала. Словно пророчество какое выкрикнула…
– Лара!
– А? – Молодая женщина повернулась быстро – лицо оживленное, радостное – и сказала, указывая рукой на приближающуюся колокольню: – Чудесно, да?
Наверное, Ларе было все равно, кто с ней рядом. Она обратилась сейчас не к Феликсу, а просто к знакомому… Хотела разделить с кем-то свои чувства. Все равно с кем.
У Феликса заныло сердце. Лара оказалась настолько мила, настолько хороша, что никаких недостатков он в ней не смог разглядеть. И это было ужасно. Какая мука, какое наказание для нормального, здравомыслящего человека – влюбиться… Влюбиться с первого взгляда.
– Ага, – сглотнув, кивнул Феликс. – Очень красивая!
Лара вдруг вспыхнула, отвернулась.
Феликс встал рядом, положив свои руки на борт – рядом с ее. Лара молчала, молчал и он.
Проплыли мимо Калязинской колокольни, та уже растаяла вдали, в бликах от воды, в солнечной дымке…
– Лара… Лара, а идемте в бар?
– Зачем?
– Как зачем?.. Выпьем пива, вина, чего вы там любите, я не знаю…
– Пить с утра?.. Нет, я не могу. Я не хочу, – она поморщилась, приложив ладонь к горлу.
– А вечером?
– Вечером? Да, наверное… – растерянно ответила Лара.
Повисла пауза. Феликс совершенно не знал, о чем говорить с ней, как… У него почти не было опыта общения с женщинами. С людьми.
– Лара, а почему вы одна?
Она вздрогнула, удивление мелькнуло в светлых глазах… Но ответила спокойно и даже как-то вызывающе:
– А зачем мне кто-то? – а потом добавила тихо: – Другие – это ад.
У Феликса заныло сердце. Она ответила именно так, как сказал бы и он. Не этой фразой, может быть, но по смыслу – одинаково… «Мне невыносимо с другими людьми. С ними тяжело. Я не понимаю их и не хочу понимать!»
– Зачем же вы поехали на теплоходе? Отсюда же не убежишь… – усмехнулся Феликс. – Мы заперты здесь. Мы как сельди в бочке.
– Но я же не собираюсь ни с кем сближаться! – Лара нахмурилась, пожала плечами.
– Я тоже не хочу ни с кем сближаться. Кроме вас.
– О господи… Да что ж это такое! – пробормотала Лара и, развернувшись, ушла.
Феликс схватился за голову: «Веду себя как дурак. Позорище! Я все испортил…»
В обед он подкарауливал Лару у ресторана.
Увидел ее в конце коридора, запомнил дверь, из которой она выходила, – предпоследняя с торца.
Лара шла по мягкому ковролину, гасившему звук ее шагов, вертела на безымянном пальце ключ от каюты и смотрела себе под ноги. Она слегка сутулилась, но в этой сутулости да и вообще во всех ее неловких, угловатых, подростковых каких-то движениях была своя прелесть. Очарование. Загадка.
Феликс вышел из-за угла – Лара чуть не носом уткнулась в него:
– Ой!..
– Простите. Вы… тоже обедать?
Она не ответила и засмеялась, но как-то необидно совсем…
За столом он смотрел только на нее, на Лару. И чем дальше, тем сильней в Феликсе рос, кристаллизовался интерес к этой молодой женщине.
Альбина это заметила и сидела с кислым видом.
Днем теплоход причалил в Угличе – старинном маленьком городке. До местного Кремля шли пешком, через большой тенистый сквер, где в несколько рядов торговали сувенирами.
Толпы туристов с разных теплоходов двигались во все стороны, было много иностранцев… Феликс боялся, что Лара потеряется в этой давке – он протянул ей руку, и, о чудо, она его не оттолкнула!
Феликс молча, ладонь в ладонь, вел Лару. Другой рукой он быстрым движением перебросил свою сумку с плеча – на грудь. Потому что едва он прикоснулся к Ларе, он почувствовал возбуждение.
Так и проходил, в эйфории, не слыша и не соображая ничего, почти час, пока шла обзорная экскурсия по городу. Потом местный экскурсовод повела всех в церковь Царевича Димитрия на Крови – и там толпа разъединила Феликса с Ларой. Еще одна церковь, Спасо-Преображенский собор, затем маленький концерт с церковными песнопениями… Гоша и Петя откровенно зевали. Альбина со скорбным лицом шепотом выговаривала мальчишкам… На выходе Феликс потерял Лару. Или она сама потихоньку решила удрать от него?..
– Итак, дорогие друзья, у вас еще есть некоторое время, чтобы побродить по Угличу. А через час ждем вас на теплоходе, не опаздывайте к отплытию! – объявил гид с «Карамазова».
Толпа мгновенно распалась – кто отправился на поиски знаменитого угличского сыра, кто за сувенирами, кто к реке… Феликс обегал все окрестности, но Лары так и не нашел.
Она словно сквозь землю провалилась!
Вот тогда Феликсу по-настоящему стало лихо… Он вернулся на теплоход и решительно направился к ее каюте. Постучал. Ни ответа, ни привета.
Теплоход уже отплыл.
Тогда Феликс бросился к стойке регистрации и спросил, появлялась ли пассажирка из каюты номер такой-то.
Да, сказали ему. Она на корабле. Вот, недавно забрала ключи…
Феликс снова бросился к каюте Лары. Постучал – она не ответила. Либо не хочет открывать, либо ее нет в каюте. И Феликс методично принялся обходить все палубы, пока не нашел Лару на верхней, смотровой площадке. Она стояла у борта, облокотясь на перила, спиной к Феликсу.
– Лара!
– Да?.. – Она обернулась, глядя на Феликса шальными, странными своими глазами. Ветер развевал ее черные волосы.
– Куда вы пропали?
– Разве? А вы меня искали, Феликс? – усмехнулась она.
Он кивнул и встал рядом.