Как раз через неделю после того как профессор нашел на кухне дохлую кошку, он отправился в Воропаево. Дом предполагали снести на днях, и там еще оставались кое-какие вещи. Забив машину шмотками, Лев Яковлевич поехал в Москву в отвратительном настроении, что, учитывая все обрушившиеся на него беды, было легко объяснимо. Но его настроение окончательно ушло в минус, когда на въезде в городок Красномосковск автомобиль сломался. Лев Яковлевич ничего не понимал в моторах, положение показалось ему безвыходным, но тут добрый самаритянин из местных посоветовал:
— А вы толкнитесь к Яковлевым, у них сын все починить может.
Обрадованный профессор пошел по указанному адресу, постучал. Дверь открыла девушка. Водовозова чуть не хватил удар. Перед ним стояла… Рита.
Машину ему починили. Пока умелец, отец девчонки Раисы, походившей как две капли воды на внучку Норы, возился под капотом, профессор принялся расспрашивать девочку. Та как ни в чем не бывало спокойно рассказала о себе. Когда Водовозов услышал, в какой день она родилась, он вспомнил про то, что у Ольги должны были появиться близнецы, и сразу сообразил, что к чему. Вообще-то, когда Ольга погибла и Лев Яковлевич узнал, что у нее родилась только одна девочка, он решил, что врачи ошиблись и плод на самом деле был единственным. Теперь же он понял, что был не прав. Детей и впрямь оказалось двое. Профессору мигом взбрела в голову мысль: Нора, получив сразу двух внучек, отдала одну на воспитание, он и не подумал, что старинная приятельница не знает о второй девочке.
Лев Яковлевич вернулся в Москву. Пролетел сентябрь, а денег взять было негде. Первое января, казалось, еще далеко, но Водовозов понимал, что время бежит быстро, а проблема никак не решается. Даже если он продаст квартиру, это его не спасет. Впрочем, можно опять взять в долг, но Водовозов больше не хотел связываться с ростовщиками.
15 октября Лев Яковлевич в крайне мрачном настроении сидел у телевизора, бездумно щелкая пультом. Один из каналов показывал английский фильм «Принц и нищий». Минут пять Водовозов смотрел на экран, потом у него в голове что-то щелкнуло. История о бедном мальчике, ставшем на пару дней, благодаря удивительному сходству с королем, монархом, была ему знакома с детства. Он читал роман Марка Твена. Но только сейчас у Льва Яковлевича возникла идея, как можно выкрутиться из безвыходного положения.
Наутро он поехал в ГИТИС и испытал разочарование. Никакой Раи Яковлевой там не было. Думая, что перепутал название института, профессор методично обошел все учебные заведения, готовившие кадры для сцены, но тщетно. Водовозов совсем было приуныл, он хорошо помнил, как девочка рассказывала про учебу в ГИТИСе, но тут ему вновь повезло. На его кафедру пристроилась соискательницей женщина, муж которой занимал не последний пост в милиции. Вот Водовозов и просит:
— Помогите, пожалуйста. Позвонили родственники из провинции, дочку потеряли. Сказала, дрянь такая, что поступила в ГИТИС, а самой там нет, небось обманула. Куда подевалась?
Через день Лев Яковлевич ликовал. Раечка зарегистрирована в общежитии заштатного учебного заведения. Водовозов приезжает на занятия, находит девушку и увозит к себе.
Они проговорили почти сутки. Льву Яковлевичу сразу стало понятно, что Рая — это не взбалмошная, капризная Рита. Даже странно, что девочки выросли такими разными.
Раечка очень наивна, верит абсолютно всему, что ей говорят, и начисто лишена хитрости. Водовозов рассказал ей, что у нее есть бабушка, богатая дама, и сестра. Рая пришла в восторг, просто какая-то «мыльная опера», а не ситуация. Девушка захотела бежать знакомиться с родственниками, но Лев Яковлевич ее остановил:
— Погоди, детка, может, бабушка тебе совсем не обрадуется.
— Вы думаете? — расстроилась Рая. — Что же делать?
— Не волнуйся, я помогу тебе, — обещает профессор и излагает свой план.
Примерно год тому назад Лев Яковлевич вступил, говоря языком протокола, в интимные отношения с Настей Королевой, близкой подругой Риты. Если бы профессор знал, что девушка дружит с внучкой Норы, он не стал бы с ней связываться. Но Водовозов нашел Настю в «Ванильном зефире», и целую неделю они провели вместе к обоюдному удовольствию. Потом вдруг Настя заявила:
— У тебя такая смешная фамилия! Впрочем, я знаю одного придурка с точно такой же.
— Да ну? — совершенно искренне удивился Водовозов.
— Прикинь, — веселилась Настя, — и именно его, как и тебя, Ритка тоже Вавой зовет.
— Какая Ритка? — насторожился профессор.
— Да подружка моя, Родионова, — преспокойно объяснила Настя, — в одной группе учимся, такая фря!
Пока Лев Яковлевич пытался сообразить, как ему теперь поступить, Настя вывалила на профессора кучу сведений о Рите.
— Вся из себя, вечно нос задирает, противная, жуть! В кошельке денег полно! На занятия в золоте является, мобилу никогда не выключает, если позвонят, без всякого стеснения треплется, преподы прямо синеют. А уж хамка! Думает, раз у ее бабки денег немерено, то все купить может!
— Почему же ты с ней дружишь? — только и сумел спросить Водовозов.
Настя хмыкнула:
— Исключительно из расчетливости.
— В чем же расчет?
Настя тяжело вздохнула:
— У меня-то денег нет, копейки жалкие, а у Ритки можно баксов урвать, а если в гости к себе пригласить, то она еды притянет и выпивки. Вещи свои дает поносить. Впрочем, чаще она их мне отдает.
— Вот видишь, — улыбнулся окончательно пришедший в себя Водовозов, — значит, она не такая уж плохая, не жадная, раз вещи дарит.
— Я ее ненавижу, — ляпнула Настя, — одним все, другим ничего! Знаешь, как противно, когда тебе из милости, с барского плеча, кофточки сбрасывают.
Лев Яковлевич только вздохнул. Сколько ни имей дело с бабами, их душа останется загадкой.
Любовные отношения с Настей Водовозов быстренько свел на нет, завел роман с ее знакомой, Наташей Потаповой. Та, хоть и училась в одной группе с Родионовой, никакой дружбы с Ритой не водила. Но с Настей Лев Яковлевич, как и со всеми бывшими любовницами, остался в хороших отношениях. И именно Настю он берет в союзницы, когда в голове у профессора окончательно оформляется план аферы.
Глупенькой, наивной Раечке он предлагает:
— Ты займешь в доме Норы место Риты, временно.
— Зачем? — удивляется дурочка.