– Пардон! – снова повторила я и тюкнула его молотком по темечку.
Леха снова безмерно удивился, глаза закатились, и голова стукнулась о ступеньку.
Я быстренько прикрыла за собой дверь.
Какая я балда. Надо было так бездумно врываться. Нет, больше я этой ошибки не повторю. Прежде чем вытаскивать Василия, надо выяснить, где остальные четверо обитателей коттеджа.
Сначала я решила заглянуть на кухню, как источник наибольшей опасности.
Посреди кухни у холодильника лежал мужик с разбитой головой. Заботливые товарищи перетащили его сюда из подвала. Впрочем, наверное, это пришлось сделать Лехе в одиночку. Несчастному даже перевязали голову не сильно свежим полотенцем.
Петрович по-прежнему стонал в туалете. Еще один должен быть в туалете наверху. До сих пор было непонятно, где седьмой.
Я вышла снова в холл, протиснулась мимо своей последней жертвы и стала подниматься наверх. Ох, чуть не забыла, масло! Перила на лестнице были деревянные, с резными столбиками. Придется карабкаться по ним. Оружие жутко мешало, но расстаться с ним я боялась.
Поднявшись на этаж, я осмотрелась. Три двери вели в комнаты, из-за четвертой доносились охи и всхлипы. Потихоньку, стараясь не скрипеть, я приоткрыла первую дверь, ничего, кроме свинарника, я там не обнаружила. Закрыв ее, взялась за следующую, тоже пусто. Оставалась третья. Затаив дыхание, я приоткрыла небольшую щелочку. Вот он, голубчик!
Парень сидел спиной к двери и играл на компьютере в стрелялку. На голове были наушники. Вот почему он ничего не слышал. Так увлекся, что ему хоть из пушек под ухом пали, не услышит.
Пиво и миска с чипсами были тут же, вниз спускаться в ближайшие сорок минут точно не будет. Поразмыслив, не стоит ли все-таки для подстраховки треснуть его молотком по макушке, решила, что нет. Ну его, еще не рассчитаю силу удара, убью невинного человека. Ладно, может, и не совсем невинного, но все же не могу я просто так подойти и врезать за здорово живешь.
Осторожно прикрыв за собой дверь, я стала съезжать вниз по перилам.
Леха, к счастью, еще не очнулся. И я наконец-то спустилась в подвал. Дверь была закрыта снаружи на обычную задвижку. Открыв ее, я сразу встретилась взглядом с встревоженными и измученными глазами Василия Никаноровича. Ему удалось каким-то образом повернуться вместе со стулом в сторону двери.
– Фто фам? Фак фы фефь офафалась? – сыпал он вопросами.
Что-то хрустнуло у меня под ногами. Батюшки! Зубы. Слезы навернулись мне на глаза.
– Миленький мой! Хороший! Как ты? Очень больно? – заплакала я.
– Фефунда! Фе офи? – Почти все согласные превратились у бедняжки в «ф».
– Не волнуйся, потом расскажу.
– Фет! Фефяс! – упрямо заявил окровавленный и обессиленный Ползунов.
– Ладно, – согласилась я, распутывая веревки, которыми его руки прикрутили к стулу. – Четверо мучаются с желудком, я их отравила какой-то клопоморкой. Один грохнулся с лестницы и разбил голову о твою дверь. Еще одному я врезала молотком по темечку. А последний наверху, на компьютере, не волнуйся, он весь ушел в игру.
– Фафно. Фак мы фыферемфя фот фсюфа?
– На улице машина, прямо за дверью. Ключ в зажигании, я проверила.
Передав Васе пистолет, взяла молоток в правую руку, его взвалила на левое плечо и, сгибаясь под тяжестью, потащила к выходу.
Десять ступеней из подвала дались мне крайне тяжело, обливаясь потом, я волокла ослабевшего Ползунова к двери. Надо отдышаться. Как назло зашевелился Леха. Не задумываясь о том, что делаю, дежурным движением врезала ему молотком. Мужик сразу успокоился.
– Фу, фы фаешь! – обалдело радовался беззубый Василий Никанорович.
Мы вышли на улицу. Привалив тело к машине, я открыла заднюю дверцу и постаралась как можно осторожнее уложить Васю на сиденье.
Ему же, наверное, хочется пить, да и раны надо промыть. Оглянувшись по сторонам, я бросила: «Сейчас вернусь». И кинулась в дом. Схватила на кухне в холодильнике бутылку минералки и бегом вернулась назад.
– Вот. Держи. Сам откроешь?
– Фа. Фафай фмафыфаться.
– Фафай. – В смысле давай.
Я прыгнула за руль, повернула ключ, и тут из темноты, сгибаясь в три погибили, с нежно-салатовым лицом появился отравленный мною преступник.
– Стой! Держи их! – хрипела жертва нездорового питания. Но некому было откликнуться на зов.
Я врубила заднюю передачу, и мы покатились вниз к проселку, тут, развернув машину, я притормозила и спрыгнула в канаву за сумкой. Кинула ее на сиденье. Подумала секунду, взяла у Васи пистолет и пробила оба колеса у мотоцикла. И теперь, уже не теряя ни секунды, дала по газам.
– Фафай фы нафанец! – простонал Васенька.
– Молчи, не трать силы. Без сумки нельзя, там документы. А доедем до города и сразу в больницу.
– Фы фто? Фпяфила? – попытался сесть клокочущий олигарх.
– Нет. И что бы ты там ни пыхтел, мы едем в больницу. Тебя надо обследовать. Не дай бог, внутреннее кровотечение или еще что.
– Фет! – истерично крикнул он. – Офи фогуф фызфать фолифыю. Фы эфо фонифаешь?
– Плевать. Пусть вызывают. Ни у кого, даже у последнего болвана, не может возникнуть сомнения, что ты жертва. Я сразу собиралась ехать за полицией, да побоялась, что пока туда-сюда мотаюсь, они тебя убьют.
– Фет! Фам нафо фежафь.
– Фет уж. Набегались. В больницу и полицию. Или выбирайся из этой переделки сам. Ну? Остановить машину?
Осознавая свою полную беспомощность, он насупился и злобно пыхтел, бормоча что-то себе под нос. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Выглядел он жалко и нездорово.
– Ну не дуйся, все будет хорошо. Обещаю.
И тут я увидела свет фар в ста метрах позади нас. Не может быть! Неужели они нас так быстро догнали? Нет, это невозможно! Может, это случайная машина?
За светом фар самой машины видно не было.
Мы выехали на шоссе. Я прибавила скорость, если это посторонняя машина, она наверняка отстанет. 120, 130, 140. Больше я не решалась. Хотя машина была устойчивой и шоссе было пустынно, рисковать я боялась. Не Шумахер все-таки, а как выразился Ползунов, обычная кошелка. Машина преследователей не отставала, впереди показался поворот направо. Я резко крутанула руль, если это бандиты, поедут за нами, если нет…
Оказалось, да. Как же так? На спущенных покрышках? И собрались в пять секунд. Неужели я не заметила еще одну машину? Нет, не может быть! А кто за рулем?
Ну зачем я свернула с шоссе? Куда ведет эта дорога? А вдруг в лес, они же стрелять начнут!
Ругая себя на чем свет стоит, я мчалась вперед. Мимо пронеслась какая-то деревня, не сбавляя скорости мы мчались дальше. Еще одна деревня. Кажется, дорога снова сворачивает к шоссе. Слава богу, хотя бы не заблудились.