– Вы можете описать нападавших?
Наташа вытерла слезы:
– Не знаю… Я очень испугалась. Помню, что один был маленький такой, а второй – повыше и лысый.
– Фоторобот сумеете составить?
– Фоторобот? – Наташа посмотрела на меня с таким ужасом, словно я предложила ей собственноручно отрубить нападавшим головы. – Нет!
– Почему? – спросила я. – У вас плохая память на лица?
Наташа кивнула.
– Я могла бы вам помочь, – предложила я. – Например, может быть, кто-то из них обладает ярко выраженным типажом внешности? Ну, в смысле, похож на кого-то?
Наташа задумалась, что-то припоминая.
– Они в масках были, – вдруг сказал Артем.
– В масках? – удивилась я.
– Наверное, после неудачного нападения на Витька Лопатина они начали маскироваться, – сказал Шишков.
– Значит, вы тоже не сможете их описать? – спросила я неудачливого охранника.
– Нет, – помотал он головой.
Я вздохнула.
– Поэтому они и оставили нас в живых, что знали, что мы никого не сможем описать, – сказал Артем.
– Значит, они взяли деньги и сразу ушли? – спросила я.
– Да. Ну, я тут же бросился Геннадию Юрьевичу звонить… Он приехал…
– Надо было попытаться их задержать! – сказал Шишков. – Вон, у Лопатина охранник какой молодец-то! Вдвоем с моей Женькой с ними справились!
И он горделиво посмотрел на меня. За время моей работы у Шишкова он, кажется, уже настолько привык к моему присутствию рядом с ним, что уже называл меня «своей Женькой»! Правда, подобное обращение от него я услышала впервые, обычно Шишков разговаривал со мной более официальным тоном.
– В общем, я думаю, все понятно, – подвел итог Михайлов.
– Гена, я очень устала! – капризно и с намеком проговорила Наташа.
Мне, в общем-то, стало ясно, что имел в виду Шишков, охарактеризовав ее «просто блондинкой».
– Мы уже уходим, – успокоила я ее и повернулась к ее мужу: – Геннадий Юрьевич, вы уверены, что все-таки не хотите обратиться в полицию?
Я пристально смотрела на Михайлова. Он пожевал губами и покачал головой.
– Что ж, это ваше право, – вздохнула я. – А как вы собираетесь возвращать свои деньги?
– Я думал, вы нам поможете, – признался Михайлов.
– Вообще-то я не гениальный сыщик из детективов, – возразила я.
– Но у вас же есть какие-то навыки, а к тому же и связи…
– Чтобы ими воспользоваться, мне как минимум придется рассказать кое-кому о том, что произошло сегодня у вас в доме.
Михайлов немного помялся и сказал:
– Давайте-ка выйдем отсюда…
– Гена, ты куда? – встрепенулась Наташа.
– Сейчас приду, не волнуйся, – бросил ей Михайлов и вышел вместе с нами в галерею. Прислонился к стене и сказал: – Можете сообщить все что надо кому надо… Только неофициально. И чтобы Наташку не трогали! Она и так на гране нервного срыва.
– Хорошенькая задачка! – усмехнулась я. – Сами себе не хотите помочь!
– Гена, подумай… – вступил и Шишков. – Дела сам знаешь какие. Хреновые дела, Гена! Не время в молчанку играть!
Михайлов сделал над собой заметное усилие и произнес:
– Я подумаю. Может быть, я позже заскочу к тебе, Эдик.
– Давай, давай, подскакивай, – подбодрил его Шишков. – Все-таки две головы лучше одной.
– Что ж, думаю, наше дальнейшее присутствие здесь больше не является необходимостью? – спросила я Михайлова.
– Да, и спасибо вам за поддержку, – он протянул широкую ладонь Шишкову.
Михайлов проводил нас до ворот, где по-прежнему стоял его водитель. Осмотрел разбитый выстрелом замок и почесал в затылке. Мы с Эдуардом Борисовичем сели в его машину и поехали обратно.
– Все, Женя! – сказал Шишков. – Завтра вы сидите дома, охраняете Алису с Илюхой. Аленку и Никиту другой охранник отвезет. Дома вы мне нужнее!
– Что ж, как скажете, – не стала я возражать, поскольку мне, по сути, было безразлично, кого именно из детей Шишкова пришлось бы охранять. Да и мотаться никуда больше не надо, все, как говорится, не отходя от кассы.
Следующее утро прошло очень спокойно – в том смысле, что никто никакого нападения на дом Шишкова не предпринял. Собственно, этого и следовало ожидать, поскольку бандиты совершали свои темные дела ближе к вечеру, а то и к ночи. Исключением явился случай с Михайловым, его-то ограбили посреди бела дня. Ну, и банкира Якушева застрелили около пяти вечера. Сейчас же было только половина третьего, и я чувствовала себя относительно спокойно, однако не позволяла себе расслабляться.
Эдуард Борисович сидел дома, что, в общем-то, не было для него чем-то необычным. Правда, настроение у него было неважнецкое, и он то ходил-бродил по дому, ища, чем бы себя занять, то закрывался в своем кабинете и играл в какие-то игры на компьютере. Алиса вместе с няней занимались малышом, я же «обозначила» свое пассивное присутствие в доме, но на самом деле была готова в любой момент проявить активность. Мне даже этого хотелось: я просто мечтала наконец-то повязать этих бандитов!
Ближе к трем часам дня Шишков вошел в кухню, где сидели мы с Алисой. В манеже играл маленький Илья.
– Ну что, будем обедать или детей подождем? – обратился он к жене.
– Давай уж лучше подождем, – откликнулась та. – Посидим за столом все вместе. А то в последнее время мы совсем перестали собираться! Вроде и живем вместе, и все дома сидим, а каждый – сам по себе! И у тебя настроение все время мрачное, – посетовала она.
– Нечему радоваться-то, Лис, – развел руками супруг.
– Так уж и нечему! – возразила Алиса. – Слава богу, дети живы-здоровы. Уже это – радость.
– Да, да! – со вздохом согласился Шишков и покачал головой.
Он прошел к манежу и взял на руки Илюху.
– Давно мы с тобой никуда не ездили, сын! – обратился он к нему. – Ничего, вот скоро совсем тепло станет, и мы поедем на Волгу, на нашу дачу… Я вот думаю вас туда на все лето отправить. Как ты на это смотришь? – спросил он жену.
– Я-то – прекрасно, – сказала та. – Не знаю, как дети. Никита еще согласится – лишь бы там компьютер был. А как Аленка – не знаю. Боюсь, она хвост поднимет.
– Ничего, как поднимет, так и опустит! – категорическим тоном заявил Шишков.
Он посадил мальчика обратно в манеж и хотел уже выйти из кухни, но тут зазвонил его телефон. Пару секунд он кого-то слушал и вдруг громко вскричал:
– Что-о?!
«Господи, неужели еще кого-то ограбили?! – подумала я. – Прямо каждый день по нападению! Трудятся ребята без передышки!»