Я поняла, что своим представлением мы вызвали зависть и недовольство местных попрошаек. В руке субъекта на костыле щелкнул складной нож.
– А разве рак уха-горла-носа бывает? – поинтересовалась я у полной мошенницы. – Перед тем как публику обманывать, хотя бы в медицинскую энциклопедию заглянули и подходящую болезнь отыскали!
Но устыдить особу не удалось.
– Монету гоните! – прохрипел тип на костыле. – А не то щас пером пощекочу!
Я не знала, что делать с субъектами, взявшими нас тем временем в кольцо, но тут Маша с обезьяньей ловкостью вырвала у субъекта костыль. Тип в шинели пошатнулся и грохнулся на асфальт. Пока дама в пуховике и подросток со шрамами суетились около него, мы проскользнули в вестибюль станции.
К кассе выстроилась приличная очередь, а наши преследователи – их было теперь уже две разновидности: люди полковника Вершинина и местные нищие – могли настигнуть в любой момент. Денег у нас было, благодаря сердобольным и доверчивым согражданам, предостаточно. Поэтому я утянула Машу к крайнему турникету, около которого возвышалась седая пожилая особа в форме, и сунула ей три сотенные бумажки.
– Пропустите нас, пожалуйста, без очереди!
Несколько мгновений спустя мы, расталкивая возмущающихся пассажиров, стремительно бежали вниз по эскалатору. Когда же наконец остановились в центре огромного зала около вывески с перечнем станций – мне требовалось сориентироваться и решить, куда же направить свои стопы, – Маша вдруг произнесла:
– Теть Кать, а можно… я буду называть тебя мамой?
Что я могла ответить? Вместе с Машей я впуталась в ужасную и безрадостную историю, и вместе с ней мы находились в бегах.
– Когда все окончится, сможешь, – уклончиво ответила я.
Мимо нас текли люди, а я стояла и думала о том, что же предпринять. Вернуться домой я не могла – наверняка нас там ожидают люди Золотой Антилопы. Обращаться в милицию тем более не имеет смысла – нас тотчас сдадут на руки полковнику Вершинину. Нам мог бы помочь Марк, но он по-прежнему находился в резиденции Роксаны...
Поэтому я приняла половинчатое решение – мы сели в подошедший поезд и отправились куда глаза глядят. Прибыв на конечную, пересели в поезд, шедший в противоположном направлении, и покатили обратно. Так, по крайней мере, у меня было время поразмыслить над тем, что же предпринять.
Я понимала: рано или поздно придется подняться на поверхность. Нас разыскивают, и если найдут, то Маше и мне придется ой как несладко. Значит, жизнь окончена? И нет ни одного человека на свете, который мог бы помочь? Друзья исключаются, потому что тем, кого я называла друзьями, доверять нельзя. Родители тоже – они с радостью приютят меня, но ведь, без всякого сомнения, за их домом уже установлена слежка. Кто еще остается? Какой-нибудь бывший любовник, готовый ради меня пройти огонь, воду и медные трубы? Жаль, что такого любовника у меня никогда не было и теперь, похоже, уже не будет. Да, Марк бы помог, но ведь я тем самым подвергну его смертельной опасности.
И тут меня осенило. Я схватила Машу за руку, заявив:
– Мы спасены! По крайней мере, на время! А потом посмотрим!
Мне мог помочь один-единственный человек: мой бывший. Никто не додумается искать меня у него! Конечно, он может начать кочевряжиться, заявить, что у него новая жена, маленький ребенок… Ну и что с того? Он ведь в глубине души все еще меня любит, в чем у меня не было ни малейшего сомнения.
К элитному жилому комплексу, расположенному недалеко от Поклонной горы, мы попали поздно вечером. Я намеренно выбрала окружной путь, чтобы не столкнуться с людьми Роксаны, если те все-таки дежурят около обиталища моего экс-супруга.
Внимательно осмотрев подступы к высотке, подозрительных типов я не обнаружила. Да и припаркованные автомобили были пусты, чекисты в них не скрывались. Поэтому мы с Машей подошли к шлагбауму, и я заявила охраннику, что желаю посетить господина Саматоху. Тот, узнав, что мне не назначено, скривил лицо, а я заявила:
– Звоните, звоните! Я – его жена, хотя бы и бывшая! – Затем, указав на Машу, стоявшую рядом, добавила: – А это плод нашей совместной любви. Папочка должен познакомиться со своим дитятей, пусть и десять лет спустя.
Только так я могла заинтересовать бывшего: он, узнав, что его ожидает бывшая жена с его же чадом, непременно велит пропустить нас. Произошло именно так, как я и рассчитывала, и нам было дозволено миновать пост охраны.
На новой квартире у бывшего я была всего один раз, да и то несколько лет назад, когда явилась к нему, чтобы забрать фотоальбом, случайно оставшийся у него после дележа имущества. Жил мой бывший на последнем этаже. Маша желала прокатиться на лифте, но я ей строго-настрого запретила. И вот, наконец, мы оказались наверху. Дверь, что вела в квартиру моего бывшего, была приоткрыта – нас уже ожидали.
Экс-супруг встретил нас в общем коридоре и не позволил пройти в квартиру. Я с досадой отметила, что выглядит он великолепно – похоже, наш развод благоприятно повлиял на него. Он нашел свое семейное счастье с какой-то молодой особой, тотчас родившей ему ребеночка, да и в карьерном плане у него все было хоккей.
– Катя, в чем дело? – спросил мой бывший, прикрывая дверь. – Мы уже спим! К сожалению, не могу пропустить тебя в квартиру!
Он с удивлением уставился на Машу.
– Говоришь, плод нашей любви? Дорогая, ты ошиблась. Девочке на вид лет десять-одиннадцать, а мы с тобой познакомились всего семь лет назад!
– Знаю, – буркнула я. – Саматоха, будь человеком, позволь нам у тебя переночевать!
Брови моего бывшего поползи вверх.
– А это уже интересно, Катя! Что же произошло с твоей жилплощадью? Неужели пришлось за долги продать?
– Хватит издеваться! – заявила я. – Ты же добрый, я знаю, а нам больше не к кому обратиться. Не выгонишь же свою бывшую жену и больную эпилепсией девочку на улицу!
Бывший глубоко вздохнул, распахнул дверь и пропустил нас в теплый коридор.
– Только, умоляю, тише! Леночка и Леночка уже спят!
Леночкой зовут новую супругу, подумала я с неожиданной горечью. А другая Леночка – дочурка. А ведь все могло быть иначе, и с малышом, своим собственным, в супружеской спальне сейчас находилась бы именно я!
Отличительной чертой моего бывшего было то, что он не задавал лишних вопросов. Вот и сейчас он просто проводил нас на огромную кухню и предложил закусить. Мы, разумеется, не отказались: последний раз я перехватила что-то в особняке Золотой Антилопы много часов назад.
Смотря на Машу, уплетавшую за обе щеки бутерброд с ветчиной и сыром, я внезапно ощутила нежные чувства к моему бывшему. Похоже, все это время я была к нему несправедлива. Не такой уж он и плохой человек... И у нас могло бы все получиться, если бы я оказалась чуточку сговорчивее. Он хотел ребенка, а я – нет. Заявила, что пока об отпрыске думать нечего, потому что мне надо работать над карьерой. Он вроде бы согласился, а потом, как я узнала, познакомился с Леночкой. И та не упустила свой шанс.