— Вот и я так думаю! — Фародин рванул поводья и, вплотную прижавшись к гриве, понесся в подлесок.

Мандред, не колеблясь, последовал за ним.

Прежде чем они добрались до опушки, заросли расступились и на поляну вышло козлоногое существо. Оно подняло руки, чтобы показать, что не вооружено.

— Эйедин? — Фародин узнал конюшего королевы.

— Что ты забыл у дуба? — зарычал Мандред, которому никак не удавалось обуздать свою кобылку, и он в конце концов ударил ее кулаком по голове.

— Что я здесь забыл? — в густой черной бороде фавна блеснули белые зубы. — Мой прадед посадил здесь желудь, который привез с собой с нашей родины, Дайлоса. С тех пор фавны и силены, работающие при дворе, ухаживают за Дубом Фавнов. Она передает приветы на нашу далекую родину и уже оказала нам немало услуг. Так что вопрос не в том, что я здесь забыл, а скорее в том, что привело сюда вас.

— Не наглей, слуга! — зашипел Мандред.

— А не то что, мастер-наездник? Ударишь меня, как свою кобылку? — Он поднял кулаки. — Давай, спускайся и сразись со мной!

Мандред уже собрался спешиться, когда Фародин подъехал к нему на своем скакуне и удержал его.

— Думаешь, королева как следует наградит тебя? — словно бы мимоходом спросил он.

Фавн облизал губы длинным языком.

— Не думаю, что я смогу сказать королеве что-то такое, чего она не знает. Но может быть, мы договоримся?

Фародин недоверчиво поглядел на фавна. О его народе говорили, что они хитры, но в то же время они славились тем, что хорошо обходятся с деревьями, которые обладают душой.

— И что за сделку ты предлагаешь?

Нурамон тоже подошел. Он слушал молча.

— Думаю, я смог бы заставить Дуб Фавнов разговаривать с вами каждый день часа по два.

— И какова твоя цена?

— Верните Нороэлль!

Фародин не поверил своим ушам. Должно быть, это какая-то уловка фавнов!

— Почему это должно волновать тебя, Эйедин? И не надо рассказывать, что наша несчастная любовь разбивает твое чуткое сердце.

Конюший громко расхохотался.

— Я что, похож на сентиментальную луговую фею? Это только из-за Дуба Фавнов! С тех пор как Нороэлль ушла, она совсем не в себе. Спит даже весной и летом, — он указал на глубокие раны в коре. — Вы только посмотрите, насколько она больна. Прошлой весной под ее корой поселились жуки-точильщики.

— Как такое может быть? — удивился Нурамон. — Ведь точильщики питаются только мертвыми деревьями!

— И теми деревьями, которым жизнь надоела.

— Может быть, можно немного укрепить гниющую древесину, — осторожно сказал Нурамон. — Я никогда не пытался лечить деревья. Но, может быть, это возможно.

— Не внушай мне надежд! — грубо ответил фавн. — Приходите завтра в этот же час. Я разбужу Дуб Фавнов. И смотрите, не приводите больше этого человека! Он тревожит ее. А это нехорошо.

Первый урок

Нурамон убрал руки от раны Дуба Фавнов. Многого он сделать не мог; несмотря на то что древесина под корой немного укрепилась, настоящие страдания дереву причиняла тоска по Нороэлль.

Фавн подошел к дереву, прислонился щекой к коре.

— Послушай меня, Дуб Фавнов! — прошептал он.

То, что он сказал потом, было произнесено слишком тихо, чтобы Нурамон мог разобрать это. Вскоре после этого Эйедин снова отошел от ствола дерева и, выжидая, остановился между Фародином и Нурамоном.

— Она услышала тебя? — спросил Фародин.

Но Эйедин промолчал, глядя на дуб. Когда он кивнул, стало ясно, что Дуб Фавнов говорит с ним. Наконец он сказал:

— Она готова выслушать вас.

Нурамон бросил взгляд на Фародина. Когда тот взглядом подбодрил его, эльф заговорил:

— Выслушай меня, Дуб Фавнов!

Дерево молчало.

— Мы умоляем тебя! Научи нас сейчас! Не жди до весны! Дорог каждый день. И даже если твое обучение продлится долго, в конце концов, может оказаться важным, что мы начнем именно теперь.

— Громкие фразы, — ответил дуб. Голос дерева проникал глубоко внутрь Нурамона. — Неужели ты мудрец, чтобы говорить подобные вещи?

— Нет, я далек от этого, — произнес в ответ Нурамон. — Нас направил к тебе Алаэн Айквитан. Он сказал, что нам нельзя медлить. Сказал так, будто нужно очень спешить.

— Совет Алаэн Айквитана значил многое еще задолго до меня. И через твои руки, Нурамон, я немного ощутила его… Когда вы приходили ко мне вчера, я была сонной. Неудачный момент. Но Эйедин и твои исцеляющие руки разбудили меня. Послушайте же, что я могу сделать для вас, — голос дерева набирал силу. — Я могу научить вас заклинанию, которое позволит перемещаться по тропам, подобно альвам. Тебя, Нурамон, я узнаю как воспитанника Алаэн Айквитана и любимца Церен. Для тебя моя магия не будет чуждой. А тебе, Фародин, нужно пустить новые корни и превзойти самого себя. Ибо твоя магия не от дерева. Тебе придется захотеть стать больше, чем ты когда-либо был и есть теперь. От всех от нас требуется нечто необычное. Придется сеять в замерзшую землю, чтобы пожать плоды весной.

— Неужели мы сможем овладеть тем, чему ты будешь учить нас, до весны? — с сомнением в голосе произнес Фародин.

Дуб Фавнов долго молчала, а затем ответила.

— То, чему вы не научитесь до тех пор, вам все равно не пригодится. Будьте внимательны и сохраняйте чистоту духа.

Фавн выступил вперед.

— Ты прогонишь древоточцев?

— Им тепло внутри меня. Они отдыхают, ничего не делают. Было бы жестоко выгонять их на холод. Я решу их судьбу весной.

Нурамону показалось, что он понял, что означают эти слова. Дуб хотела определить весной, достанет ли у него и Фародина сил, чтобы спасти Нороэлль — и тем самым ее саму.

— Что ж, мои эльфы-ученики. Вижу, что дух ваш полон вопросов. То, что я расскажу вам сейчас, когда-то говорила я и Нороэлль. — Дуб помедлила, а затем продолжала. Казалось, она проверяет, насколько терпеливыми окажутся Нурамон и Фародин. — Нам известно пять миров. Их корни мы называем тропами альвов. Они пронизывают отдельные миры и соединяют их друг с другом. Сила, текущая в них, делает возможным существование нашей магии. — Теперь дуб заговорила быстрее, и голос ее звучал, словно у взволнованной молодой девушки. — Когда-то альвы путешествовали по этим тропам из одного места в другое, а также перемещались между мирами. Звезды альвов — это перекрестки. Там тропы встречаются, соединяются и снова расходятся. В этих местах очень сильна магия. И чем больше троп пересекаются, тем она сильнее. — Дуб сделала паузу. — Когда-то я говорила это и Нороэлль, — добавила она.