Защитник. Почему вы не задержали шпиона?
Подсудимый. Спонтанные действия могли привести к осложнениям непредвиденного характера, поэтому я намеревался арестовать его при следующей встрече, будучи более подготовленным к задержанию.
Защитник. Позднее в Рживи встречались ли вы с этим человеком?
Подсудимый. Нет.
Защитник. И вы сразу уведомили вышестоящее руководство о возможном заговоре в Довласе?
Подсудимый. Да.
Защитник. Таким образом, если рассматривать произошедшее в рамках конфликта интересов, действия обвиняемого не содержат никаких признаков измены. Речь может идти лишь о халатности.
Обвинитель. Вы принимали участие в ликвидации графа Валича?
Подсудимый. Да.
Обвинитель. После смерти графа обнаружилась пропажа более чем трех тысяч флоринов. Вы или ваши подчиненные имели к этому отношение?
Подсудимый. Нет.
Обвинитель. Изымались ли вами какие-либо денежные средства после убийства графа?
Подсудимый. Нами было реквизировано около тысячи золотых.
Обвинитель. И вы не упомянули об этом на этапе предварительного следствия?
Подсудимый. Упустил из виду.
Защитник. С какой целью вы забрали данные денежные средства?
Подсудимый. Во всех случаях пропадали ценности, принадлежавшие жертвам. Нам, в свою очередь, требовалось избежать отклонения от порядка действий преступников.
Обвинитель. После выполнения задания вы передали деньги руководству?
Подсудимый. Нет.
Защитник. Каким образом тратились данные средства?
Подсудимый. Деньги направлялись исключительно на финансирование служебных поручений.
Обвинитель. И только?
Подсудимый. Да.
Месяц Святой Августины Травницы
год 975 от Великого Собора
Разъездного работника Тайной службы обычно занимают ровно две вещи: как с наименьшими неудобствами добраться до места назначения и как потом оттуда убраться, прежде чем некие проницательные личности возьмут в оборот, начнут задавать неудобные вопросы, тянуть жилы и рвать ногти. Но, когда под ногами горит земля, уже не до досужих размышлений – тут бы шкуру спасти, а вот маета по дороге туда доставляет, как правило, кучу неудобств.
Не люблю. Пусть и привык давно, но – не люблю.
Впрочем, иногда случаются счастливые исключения. Бывает, что весь путь ты спокойно валяешься в гамаке, пока торговое судно идет из Акраи в Ораж-на-Рее, и всех забот – не выпустить из рук леер, справляя естественные надобности в беспокойное море. Да только, если где прибудет, в другом месте обязательно убудет, поэтому не приходилось удивляться тому, что от нынешнего поручения несло откровенно тошнотворным душком. Даже по моим меркам – тошнотворным, а это говорило о многом.
Но работа есть работа. Стиснул зубы и вперед. Какие варианты?
Я закрыл глаза и начал в очередной раз вспоминать подробности разговора с Малькольмом Паре. Скрипели доски, гулко разносились по трюму шлепки бивших в борта волн, качался гамак, а сам я будто вернулся в Акраю. В голове каждое слово, каждая интонация, каждый жест.
В тот раз Малькольм Паре пригласил меня в свой рабочий кабинет на верхнем этаже принадлежавшего королевской Тайной службе здания в самом центре Акраи. Несмотря на удачное расположение, большинство служебных помещений выходило окнами на задворки, и лишь высокое начальство имело возможность созерцать более-менее приличный вид.
Правда, думаю, они этой привилегией особо не злоупотребляли – бездельников Малькольм не терпел даже среди ближайшего окружения.
– Приветствую, Себастьян! – радушно улыбнулся Паре, пожал руку и указал на стоявшие наособицу в углу кабинета кресла. – Присаживайся.
Сам достал из буфета хрустальный графин и начал наполнять вином бокалы, а я окинул мимолетным взглядом обстановку и отошел к окну. Полюбовался на залитые солнечным светом крыши и уселся в кресло.
Зачем вызвали – непонятно. Никаких зацепок.
– Твое здоровье. – Малькольм передал мне бокал, легонько стукнулся своим и, пригубив рубинового цвета напиток, уселся в соседнее кресло. – Надеюсь, оно тебя не беспокоит?
– Уже лучше, благодарю. – Лето в Норвейме оставило на моей шкуре пару новых шрамов, но все могло обернуться куда хуже. Безымянной могилой на обочине, к примеру, или даже костром. – Отменное вино.
– Его Преосвященство распорядился выделить из монастырских погребов.
– Отменное вино, отменное, – повторил я.
– Думаю, ты не отказался бы сейчас от небольшого отдыха? – неожиданно спросил Малькольм.
– С удовольствием обменял бы отдых на пару минут общения со сволочью, сдавшей нас Святому сыску. Так и не выяснили, кто это был?
– Выясняем, – ответил Малькольм и усмехнулся. – Впрочем, если посудить, на обмен у тебя ничего нет.
– Куда опять? – обреченно вздохнул я, сразу сообразив, что отдыха не видать как собственных ушей.
– Что у тебя с кистью?
Я с трудом разжал вцепившиеся в резной подлокотник пальцы левой руки и стиснул их в кулак. Мизинец повиновался с трудом, но раньше он и вовсе почти не сгибался. Впрочем, невелика плата за спасение из лап норвеймских коллег.
– Уже лучше. Гораздо лучше. – Я выудил из кошеля два увесистых медных шара и принялся катать их в кулаке. – Главное, не забывать о тренировках.
– Вот, не забывай, – кивнул Малькольм Паре и допил вино, но вновь наполнять бокал не стал. – А лежит нынче твоя дорога в Драгарн. – Паре глянул на мою кислую физиономию и спросил: – Не удивлен?
– В Лансе меня приговорили к четвертованию. В Норвейме – к сожжению на медленном огне. – Я вновь вздохнул и отставил бокал на столик. – Похоже, подошла очередь Драгарна. Слышал, у них там колесование в почете.
– Откуда такой пессимизм?
– Найдите того, кто сдал меня Святому сыску. Не хочу опять провалить задание, еще не успев толком к нему приступить!
– Найдем, – как-то очень уж легкомысленно отмахнулся Малькольм. – Да ты не переживай, нынешнее дело носит исключительно внутренний характер. Я бы скорее отнес его к урегулированию торговых споров.
– При чем тогда Драгарн?
– Мы ухватились за кончик нити, и она привела нас в Ораж-на-Рее. Туда ты и отправишься. Отыщешь кое-кого и убедишь в необходимости наладить с нами взаимовыгодное сотрудничество.