– Рассказывайте, – попросил я, впервые ощутив, что за недосказанностью главы Тайной службы скрывается нечто весьма и весьма неприятное.
Малькольм Паре загадочно улыбнулся и спросил:
– Тебе что-нибудь говорят такие названия, как «шорох», «желтая пыль» или «сладкий сон»?
– Похоже, за время моего отсутствия в Акрае появилась новая дурь?
– Так и есть. Зелье оказалось на удивление забористым, и на него перешли многие опиумные курильщики.
– Столь многие, что это стало проблемой?
– Все только начинается, – помрачнел Малькольм. – И, поскольку привыкание наступает после второго-третьего употребления, в самом скором времени процесс уподобится лавине. Этого необходимо избежать. Примерно каждый четвертый умирает в течение месяца, остальные спускают все свои сбережения на очередную дозу. Когда деньги кончаются, влезают в долги, начинают воровать и грабить. Некоторые, знаешь ли, пытаются продать собственных детей, и кое-кому это даже удается.
– А почему это волнует вас? Пусть у Ланье голова болит. Как ни крути, дурман – это забота надзорной коллегии.
– Ланье ничего предпринять не хочет, а стража ничего предпринять не может, – пожал плечами Паре. – Тебе нужно объяснять причины такого положения вещей или сам догадаешься?
– Кто-то из влиятельных людей греет на этом деле руки, – догадался я. – Иначе Ланье не стал бы закрывать глаза на происходящее, так?
– Не просто влиятельных, а очень влиятельных, – подтвердил мое предположение Малькольм. – На самом верху усиленно формируется мнение, будто преступники убивают себя сами и вмешиваться в ситуацию совершенно незачем. Все уверения о том, что отребье с городского дна – это лишь начало, игнорируются. И ладно, если просто игнорируются! В последнее время меня все активней начинают причислять к опиумному лобби. По сути, ставят перед выбором: либо помалкивать, либо попрощаться с должностью.
– Серьезно?
– Куда уж серьезней? Предыдущего главу дворцовой охранки законопатили комендантом захолустной пограничной крепости лишь за то, что он заинтересовался деятельностью «Червонного клуба». Этого совершенно безобидного сборища молодых бездельников, куда вхож внучатый племянник его величества.
– Вот как? Джек Пратт хоть в отставку не вылетел?
– Нет, твой рыжий приятель умеет держать нос по ветру. Но разговор сейчас не о нем. Пойми: у нас появилась серьезная проблема.
– Именно у нас?
– Из-за распространения нового дурмана стремительно снижается потребление опиума. А знаешь, в чьих карманах оседают основные прибыли от содержания курилен?
– У князей Пахарты начались тяжелые времена?
– Да. И это чревато серьезными потрясениями не только для князей, но и для наших тамошних представительств. Начнутся беспорядки – и о нормальной торговле можно будет забыть. А ты только представь, какие убытки это сулит! И подумай, кого назначат виноватым.
– Значит, будем давить одних торговцев смертью в угоду другим?
– От опиума умирало на два порядка меньше.
– Как скажете.
– Так и скажу.
– И какое будет задание? Выйти на поставщиков и устроить им небольшое кровопускание?
– Отрава идет из Драгарна. Формально это развязывает нам руки, но, если важные люди по моей вине лишатся своих доходов, долго я на этой должности не продержусь. Его величество слишком снисходителен к разным прохиндеям…
«Особенно из числа своих родственников», – без труда продолжил я мысль главы Тайной службы. Да уж ударь кого-нибудь из этой братии по кошелю, и наживешь себе врага, который при первом же удобном случае нашепчет венценосной особе о тебе всяких гадостей.
– Кроме того, с поставщиками тоже не все просто, – вздохнул Паре, – и это еще больше подталкивает к принятию неотложных мер…
– За всем этим стоит Лирана?
– Хуже. Что ты знаешь об одном островке, именуемом в официальных документах не иначе как Дивный?
– Вот как? – задумчиво протянул я и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.
Дивный – забытый всеми Святыми островок в Старом море. Островок, на котором удалось отыскать оружие против Высших – смертоносные наконечники, напитанные самой Тьмой. Обитателей тамошних гор всех до единого следовало бы отправить на костер, но помимо проклятого, они добывали и другой металл – звонкий, желтый, благородный.
Золото.
Остров стал сокровищницей, истинной жемчужиной Короны, которую стерегли почище королевского дворца. И вот теперь какая-то «желтая пыль». Ничего не понимаю.
– Посмотри. – Паре поднялся из кресла, подошел к столу и вернулся обратно с небольшой деревянной шкатулкой в руках. – Что скажешь?
Я откинул плотно пригнанную крышку и задумчиво уставился на заполнившую ларец серую труху. Легонько поворошил ее пальцами, и по кабинету немедленно разошелся приторный до одурения аромат. Аромат, несомненно, знакомый.
Теплая ночь, глухой лес, небольшое озерцо. Едва светящиеся в темноте цветы на склонившихся к воде ветвях и легкий гул ночной мошкары. А еще – сладковатый запах, прогоняющий усталость и навевающий сонливость.
В центре Дивного рос лес, а в лесу жили ведьмы. И те ведьмы прекрасно знали о дурманящих свойствах плодов своих священных деревьев.
Я захлопнул шкатулку, перевел дух и вопросительно уставился на Паре:
– Это то, что я думаю?
– Именно. Молотые плоды, листья, кора. Всего помаленьку.
– Можно надавить на ведьм, и те перестанут продавать отраву на сторону…
– Это проще сказать, чем сделать, – покачал головой Малькольм. – Остров – вотчина казначейства. Попробуешь туда влезть – и мигом лишишься головы. К тому же если ведьмы пожалуются своим покровителям, мне придется несладко.
– У всей этой схемы есть одно слабое место, – задумчиво пробормотал я. – Каким образом порошок вывозят с острова? Стоит перекрыть этот канал, и можно будет диктовать любые условия.
– Зришь в корень! Так мы и поступим, но остров трогать не будем. Более уязвим следующий этап перевозки. На Дивном задействованы простые исполнители. Не так сложно, на самом деле, пронести на борт лишний бочонок якобы с питьевой водой.
– Но досмотр в порту Акраи…
– В порту все чисто. Товар сбрасывают где-то в море. И это, сказать по правде, меня пугает ничуть не меньше возможной отставки.
Вот уж действительно – пугает. Кто-то посторонний получил доступ к сведениям о маршруте и сроках движения набитых золотом кораблей – тут впору «караул» кричать! Пираты или какой-нибудь лихой капитан драгарнского военного флота за такую наводку правую руку отрубить позволят!
– Дальше дурман всплывает уже в Ораже-на-Рее. Там его фасуют и переправляют в Стильг.