– Почему бы не продавать дурь сразу на месте?
– В Драгарне торговцев опиумом вешают без всякой жалости. И не забывай про высоких покровителей: это в Стильге распространители чувствуют себя в полной безопасности, но не там.
– И какая роль отводится мне?
– Нашим жуликам появление конкурентов – как шило в известном месте. Думаю, никто не удивится, если они отправят своего представителя договориться о разделении сфер влияния. А точнее – о закупе на корню всего товара.
– Основные деньги делаются на уличной реализации, – засомневался я. – Вряд ли такое предложение кого-нибудь заинтересует.
– Тебе придется быть крайне убедительным, – с невозмутимым видом заявил Малькольм. – Можешь предложить на четверть больше, чем они имеют сейчас.
– И мы будем им платить?
– Разумеется. Если подойти к реализации «желтой пыли» творчески, можно увеличить выручку в разы. Надеюсь, тебе не претит мысль продавать дурман в Ланс или Норвейм?
– Не претит, но как-то это все дурно попахивает, – честно признался я. – На моей совести немало загубленных душ, но в таких масштабах работать еще не приходилось.
– Не беспокойся, Себастьян, все не так плохо, – рассмеялся Паре. – Если просушить «желтую пыль» на солнце, а потом смешать с двумя долями чистого опиума и семью долями самых обычных трав, на выходе получим зелье, сопоставимое по качеству с нормальным опиумом. И никаких побочных эффектов. Звонкое золото, и только. Что скажешь?
– Ничего. Решение ведь уже принято, какой смысл впустую сотрясать воздух?
– Мы не можем упустить такой возможности! – скорее больше для себя произнес Малькольм. – Надо восстанавливать агентурную сеть в Лансе, надо развивать деятельность в Норвейме. Наши люди под видом жуликов легко проникнут туда, куда им сейчас вход заказан. Не забывай – золото открывает любые двери.
– Золото и порок, – кивнул я. – А впрочем, неважно. Кто введет меня в курс дела?
– А чем, по-твоему, мы сейчас занимаемся? – Паре подошел к столу и вернулся обратно со стопкой листов, исписанных убористым почерком. – Ознакомься. И учти – кроме меня, об этом поручении не знает никто. Расценивай это как подработку на собственный страх и риск.
– Ясно, – кивнул я и начал просматривать записи изучавших вопрос агентов.
Вот только, к сожалению, большую часть докладов составляли непроверенные слухи, домыслы и предположения. Наибольший интерес представляло одно из первых донесений о появлении нового дурмана, тогда еще в Ораже-на-Рее. К сожалению, наше ведомство особого значения ему не придало, а позднее выйти на след «ослепительной красоты рыжеволосой женщины, говорившей с сильным акцентом» уже не удалось. Как в воду канула. А «желтая пыль» пошла прямиком в Стильг.
Красивая. Рыжеволосая. Неизвестный акцент. Неопределенный возраст.
Неужели одна из ведьм умудрилась выбраться с Дивного?
Но как она выжила без своих священных деревьев? И куда делась после?
Малькольм тем временем вновь наполнил наши бокалы и теперь с блаженным видом наслаждался тонким ароматом благородного напитка.
– Так как тебе вино? – поинтересовался глава Тайной службы, когда я вернул сложенные в стопку листы ему на стол.
– Отменное.
– И это все?
– У него чрезвычайно тонкий вкус с легкой примесью фруктовых тонов.
– Не понимаю, – рассмеялся Паре, – как можно любить вино и совершенно в нем не разбираться?
– А как можно любить деньги и совершенно не уметь их зарабатывать? – парировал я.
– Куда хуже, когда человек любит деньги, но не умеет их тратить, – покачал головой Малькольм, вздохнул и отставил бокал в сторону: – Что скажешь о деле?
– Скажу, что при желании мы сможем выяснить, кто именно контролирует поставки дурмана.
– Сможем, но делать этого не станем, – поморщился Паре. – Ибо, как только начнем копать в этом направлении, станем угрозой, а раскрывать карты слишком рано. Для начала стоит припрятать пару святых в рукаве. И вот для этого тебе придется отправиться в Ораж-на-Рее.
– Хорошо.
– За поставками стоят не профессиональные жулики, эти господа не привыкли пачкать собственные руки. Они кого-то наняли. Кто-то забирает бочонки в море, кто-то переправляет «желтую пыль» в Стильг, кто-то поддерживает связи с распространителями. Найди ключевую фигуру, склони ее к сотрудничеству, от остальных избавься. Лишние свидетели нам не нужны.
– Подготовка потребует времени.
– На месте тебя встретят.
– Кто?
– Циркачи. Они там без малого месяц, кое-что уже нарыли.
– Хорошо.
И в самом деле – хорошо. Работать с привычной группой куда комфортней, нежели в одиночку или с непроверенными людьми.
– Брат Марк тоже с ними.
– Он-то там на кой сдался?! – не сдержался я. – Что за ерунда?!
Малькольм Паре поднялся из кресла, отошел к висевшей на стене карте и, заложив руки за спину, начал разглядывать разноцветные головки булавок. Потом обернулся, и от меня не укрылось непонятное выражение, мельком проскользнувшее по его лицу.
Неуверенность, сожаление, растерянность?
Бесы! Похоже, в этом деле таится не один неприятный сюрприз!
– Наши агенты в Пахарте сообщили, что тамошние князьки решили принять меры и отправили урегулировать ситуацию своего человека. Вскоре убийца прибудет в Ораж-на-Рее; ты должен его опередить.
– И каким образом это оправдывает присутствие экзорциста?
– Посланец князей – не простой головорез, он посвященный Ямхани, пятирукого и двуликого. Это такой туземный божок смерти. Рассчитываешь справиться с чернокнижником не самого низкого ранга самостоятельно?
– Бес с экзорцистом, – выругался я. – Что нам с язычником делать?
– Сумеешь решить дело миром, пусть проваливает в Пахарту. Нет – уничтожь.
– Раз так, Марк и в самом деле может оказаться полезным…
При мысли о возможной схватке с чернокнижником неприятно засосало под ложечкой. Я видел, на что способны приютившие в себе Тьму люди, и трезво оценивал свои шансы на успех. Прямо скажу – их было немного. Как, впрочем, и у брата-экзорциста. Но с другой стороны, когда не ведающий сомнений юный монах кинется на врага, у меня появится возможность ударить убийце в спину. Ударить в спину – или унести ноги. Уж как получится.
– Вот видишь, – улыбнулся Малькольм, – во всем надо искать положительную сторону.
– Вашими бы устами…
– И учти – о сути поручения знаешь только ты. Остальные участвуют в ликвидации торговцев дурманом и не более того.
– Ясно. – Я выбрался из удобного кресла, допил вино и спросил: – Когда отправляться?