В шлем меднощечный его поразил рукопашным ударом.
Шлем густогривый расселся под жалом отточенной пики,
Мощной рукою Аякса пробитый и пикой огромной.
Мозг из зияющей раны по шейке копья заструился,
Смешанный с кровью. И сила бойца сокрушилась, и наземь
Сразу из рук онемевших он выронил ногу Патрокла.
Сам же в кровавую пыль ничком повалился близ трупа.
От плодородной Ларисы вдали он погиб. За заботы
Милым родителям он не успел отплатить. Кратковечной
Жизнь его стала под пикой великого духом Аякса.
Гектор в Аякса тогда блестящею пикой ударил.
Тот увидал, увернулся и еле избегнул удара.
Пика попала в Схедия, Ифитова храброго сына,
Очень знатного мужа-фокейца. Он жил в Панопее,
Городе славном, и там многочисленным правил народом,
В грудь под ключицею Гектор его поразил, и навылет
Вышло внизу под плечом отточенное медное жало.
С шумом на землю он пал, и доспехи на нем зазвенели.
Форкий отважный, рожденный Фенопом, стоял, защищая
Труп Гиппофоя. Аякс в живот его пикой ударил;
Выпуклость брони пробив, кишки ему пика пронзила.
В пыль Фенопид покатился, хватаясь за землю руками.
Тут подалися назад и фаланги передних, и Гектор.
Крикнули громко ахейцы, убитых к себе оттащили
Форкия и Гиппофоя, и с плеч у них сняли доспехи.
И побежали б троянцы от милых Аресу ахейцев
Вверх к Илиону, поддавшись объявшей их слабости духа,
Славу добыли б ахейцы и против Зевесовой воли,
Собственной силой и мощью. Но против ахейцев Энея
Сам Аполлон возбудил, подобье приняв Перифанта,
Сына Эпитова. Он при отце престарелом Энея
Вестником в доме его состарился, дружества полный.
Образ принявши его, сказал Аполлон дальновержец:
«Как же смогли б вы, Эней, защитить, вопреки и бессмертным,
Трою высокую, как у других доводилось мне видеть: [70]
Силе своей лишь они доверяли, своей лишь отваге,
Лишь на свое полагались число, хоть и было их мало.
Вам же победы теперь над ахейцами сильно желает
Сам Громовержец. А вы лишь трепещете, стоя без битвы!»
Так говорил он. Эней дальновержца узнал Аполлона,
Прямо в лицо увидав. И Гектору громко он крикнул:
«Гектор и все вы, вожди и троян, и союзников наших!
Стыд нам великий, когда мы от милых Аресу ахейцев
В Трою уйдем, покорившись объявшей нас слабости духа!
Близко представ предо мной, объявил мне один из бессмертных:
Нам помощником Зевс, устроитель высокий сражений!
Смело пойдем на данайцев! Ужели же мы им позволим
К черным судам их спокойно приблизиться с телом Патрокла!»
Выбежав быстро из ряда переднего, стал он пред войском.
Оборотившись назад, на врагов налетели троянцы.
Тут Лейокрита Эней поразил, Арисбантова сына.
Верным и доблестным другом он был Ликомеда героя.
Стало убитого жаль Ликомеду, любимцу Ареса.
Около трупа он стал и, взмахнувши блестящею пикой,
Аписаона сразил Гиппасида, ударивши в печень
Под грудобрюшной преградой, и быстро колени расслабил.
Из плодородной земли пеонийской тот прибыл под Трою
И отличался в боях, как храбрейший за Астеропеем.
Жалко погибшего стало могучему Астеропею.
Прямо и он на данайцев ударил, желая сразиться.
Но ничего не достиг. Как стеной, оградились щитами
Те, что вкруг тела стояли и копья вперед выставляли.
Их беспрестанно Аякс обходил, горячо убеждая
И запрещая хотя бы на шаг отступать от Патрокла
Иль впереди в одиночку сражаться пред строем ахейцев:
Требовал около тела стоять и сражаться вплотную.
Так наставлял их Аякс великан. Между тем орошалась
Алою кровью земля, и один на другого валились
Трупы троянских бойцов и сверхмощных союзников Трои, —
Но и данайских мужей: и они не без крови сражались;
Много лишь меньше их гибло: следили они неустанно,
Чтобы при смерти грозящей оказывать помощь друг другу.
Так наподобье пожара сраженье меж ними пылало.
Ты не сказал бы, что целы остались и солнце и месяц:
Мраком окутано было то место на поле сраженья,
Где вкруг патроклова тела стояли храбрейшие мужи.
Рати другие троянцев и меднодоспешных ахейцев
Бились спокойно под ясным эфиром; кругом разливались
Яркие солнца лучи; ни следа не виднелось тумана
Ни на земле, ни в горах. С передышкой сражалися люди.
Стоя вдали друг от друга, от копий и стрел многостонных
Все уклонялись легко. В середине ж страдали жестоко
И от войны, и от мрака и гибли под яростной медью
Лучшие воины войск.
Еще не достигла до слуха
Славных мужей Фрасимеда и брата его Антилоха
Весть, что не стало Патрокла бесстрашного. Думали оба,
Что впереди он живой средь свалки с троянцами бьется.
Сами сражались они далеко, где товарищей верных
Оберегали от смерти и бегства, как Нестор велел им,
От кораблей чернобоких на бой сыновей отправляя.
Там же, вкруг тела Патрокла, весь день напролет бушевала
Распря великая тяжкой вражды. Изнурительным потом
Голени были залиты внизу, и ступни, и колени,
Потом глаза заливались и руки бойцов, защищавших
Тело отважного друга Эакова быстрого внука.
Так же, если дает человек растянуть своим людям
Шкуру большого быка, насквозь напоенную жиром;
Те, ухватившись за шкуру и ставши кружком, ее тянут
В разные стороны; сырость выходит, и жир исчезает,
И, растянувшись, длиннее и шире становится кожа;
Так же на малом пространстве тянули и те, и другие
Тело туда и сюда. И горели надеждою крепкой
Трои сыны — к Илиону увлечь мертвеца, а данайцы —
К полым судам. И дикая свалка у трупа кипела.
Даже Apec, разжигатель мужей, и Афина той битвой
Были б довольны, хотя бы на тех иль других и сердились.
Тягостный труд и людей, и коней вкруг патроклова тела
Зевс в этот день распростер. Между тем о патрокловой смерти
Было еще ничего не известно Пелееву сыну.