– Ты хоть понимаешь, что там труп лежит?! – взревела я. – Если, конечно, его еще не обнаружили.
Сестрица заметила, что, если бы обнаружили, мне бы сообщили.
– Я не родственница.
– Все равно, до тебя информация докатилась бы, – продолжала Лариска. – Насильственная смерть, значит, будет следствие. Должно быть. И до тебя доберутся, не волнуйся.
– Утешила, – хмыкнула я.
– Ты просто должна быть к этому готова, – со всей серьезностью продолжала сестра. – И, кстати, иметь алиби на момент ее смерти.
– А теперь послушай меня, дорогая сестренка, – теперь уже я уставилась на Лариску. – Послушай и запомни крепко-накрепко: время смерти Маринки мы не знаем и знать не можем. В квартире у нее мы не были. Мы вообще не знаем, что она умерла. У меня будет истерика, когда мне об этом кто-то сообщит. Устрою спектакль специально для ментов. За меня не волнуйся. Давай лучше поговорим о тебе. Кто-нибудь видел, что она к тебе приходила? Что врать будем?
– Давай все-таки разберемся с алиби на время смерти, – твердо сказала Лариска. – Тем не менее. Что мы делали вчера вечером?
Я пояснила, что время Маринкиной гибели никто точно определить не сможет. Когда еще найдут тело? А если ты точно расписываешь, где в какой час находилась, это выглядит подозрительно. Нормальный человек таких вещей просто не помнит. Предположим, я могу отчитаться за рабочее время – по своему ежедневнику, а вот дальше… Но все зависит от того, когда Маринку найдут. Ее мать живет на даче, когда приедет – неизвестно. Может, и через две недели, а погода стоит теплая…
– Но все-таки, Сашка… – не унималась Лариса.
– Значит, так. Маринка к тебе приезжала. Башку разбила. Своим пистолетом.
– А ее из него убили? – перебила сестра.
Я задумалась, пытаясь припомнить, что мне удалось увидеть в Маринкиной комнате… Я тогда особо не присматривалась – увидела мертвую Маринку, лужу крови, а вот оружие… По-моему, рядом ничего не валялось, но поклясться в этом я не могла. Я специально не смотрела, а в глаза не бросилось.
По логике вещей, ее должны были убить из чего-то другого. Те парни в «девятке», которых я толком даже не рассмотрела. К сожалению, из номера их машины я запомнила лишь две цифры, да и номера-то вполне могут оказаться липовыми. Или машина ворованной. Если они ехали именно за Маринкой, то наверняка имели при себе оружие. Откуда они могли знать, что у нее что-то есть? Нет, она сама говорила, что «пушку» ей вручил Храповицкий, так что, если парни были посланы им, он должен был и предупредить об этом. Но откуда парни могли знать, где Маринка держит пистолет? И где гарантия, что она не пальнула бы первой?
Тут я начала винить себя за то, что высыпала патроны из пистолета и они лежали у Маринки отдельно. Если она вообще, по моему указанию, не выкинула пистолет с патронами где-нибудь по дороге. Я ведь велела ей сделать именно это. Парни из «девятки» могли видеть, как Марина выбрасывает оружие, а следовательно, быть в курсе, что пистолета у нее больше нет. Или вообще подобрать его. И использовать. Черт знает что! Но все-таки я склонялась к мысли, что Маринку убили из какого-то другого оружия. Ну почему я тогда не посмотрела, валяется там рядом что-то или нет?!
– Наверное, все-таки придется идти в Маринкину квартиру, – пролепетала я, содрогаясь.
– Я же сказала, что схожу, – твердым голосом заявила сестра.
Что это Лариска сегодня такая смелая? Я удивленно посмотрела на нее. Вроде бы трезвая.
Сестрица поняла, какие мысли мелькают у меня в голове, и усмехнулась.
– Сашка, я сама себе удивляюсь. Но мне почему-то не страшно.
– Сейчас и здесь, – заметила я.
– Может, это только временно, – согласилась Лариска. – Но не страшно, и все. Только поедем прямо сейчас, пока я не передумала. Да, я готова зайти в Маринкину квартиру. Для меня она никто, я видела ее раз в жизни. Это тебя с ней какие-то воспоминания связывают, общая работа. А меня – нет. Лежит труп – ну и пусть себе лежит.
– Идиотка, – вздохнула я.
– Сашка, ты трупы вблизи видела? – спросила Лариска и тут же очухалась: – Ну да, конечно, прости. Я не о Маринке. Я о… твоем. Прости.
– И еще не раз видела, – сообщила я сестрице. – Но давай все-таки сменим тему и закончим с твоим знакомством с Маринкой – для ментов. При жизни в смысле. Она к тебе приезжала. Все-таки кто-то из соседей мог ее заметить, тем более она у мусоропровода сидела, караулила тебя.
– И еще расспрашивала кого-то, – добавила Лариска. – Вспомни. Она выясняла, к кому ездит дорогой Андрюшенька.
Я кивнула и продолжала:
– Как раз тогда, когда вы с глазу на глаз выясняли отношения, приехала я. Мы втроем обсудили ситуацию и пришли к общему знаменателю: самый большой негодяй – Храп. Он и виноват во всем.
Лариска со мной полностью согласилась. Этот вывод она была готова отстаивать где угодно.
– Потом мы попили кофейку, причем вполне мирно. Не нужно забывать, что Маринкины отпечатки пальцев остались в твоей квартире.
– Так я могу хоть сейчас съездить стереть, – перебила Лариска.
– Не надо, – покачала головой я. – Пусть лучше остаются. Так правдоподобнее. Кровь на твоем ковре – твоя. Только если у вас группы не совпадают.
– Я понятия не имею, какая у меня, – призналась Лариска. – А какая у Маринки, мы теперь и не узнаем.
Я согласилась с этим утверждением – мы не узнаем и не сверим, но будем надеяться на лучшее – на то, что нас с Лариской вообще никто не свяжет с Маринкиной смертью. Меня, конечно, менты станут допрашивать, но я буду трепаться о своих переживаниях в связи с Маринкиным увольнением и про работу нашей службы безопасности… В общем, я не сомневалась в своих возможностях заговорить их. И ведь Маринка у нас уже не работает, а к тому времени, когда ее обнаружат… Я в воскресенье улетаю в Японию, через неделю тоже можно будет куда-нибудь съездить. Придумаю. Моих отпечатков пальцев в Маринкиной квартире не должно быть – я была в перчатках. А вот что касается Храпа… Ха-ха. Вот кому придется отдуваться.
– Ладно, а что мы делали потом? – посмотрела на меня сестра. – После того, как попили кофе?
– Мы с тобой поехали ко мне, а Маринка – к себе.
– Ты уверена, что тебя никто не видел у ее дома? – Лариска внимательно посмотрела на меня.
Нет, по пути мне никто не попадался. Но кто-то мог обратить внимание на мою машину – я проезжала по Маринкиному двору, потом мы с сестрой сидели в «БМВ» на некотором отдалении от арки, Лариска дожидалась, пока я управлюсь… Менты нас тогда тормознули, но те скорее всего не вспомнят. Скольких людей они каждый день тормозят? Я, конечно, не серая мышка, но… Так, все-таки прикинем место, где стояли гаишники. Могла я такой дорогой ехать от Лариски к себе? Вообще-то нет.
Я сообщила сестрице ход своих мыслей. Правильно все-таки говорят, что одна голова – хорошо, а две – лучше. Сестрица тут же нашла выход: мы ехали в магазин «24 часа», который расположен метрах в двухстах от того места, где стояли гаишники. Я тоже знала тот магазин и кивнула. Мне неоднократно доводилось там отовариваться спиртным, да и Лариска была там частым гостем. К тому же, поскольку он расположен на оживленной магистрали, в нем бывает слишком много народу, чтобы нас запомнили, а если и запомнили с предыдущих посещений – так нам и лучше. В общем, ехали туда.