– Как ты с ним два раза жила?!

– Ты про Виталю?

Я ожидала, что она начнет с чего угодно, только не с этого. С Виталей мы на самом деле два раза пробовали жить вместе, но оба раза расходились. Татьяна с ним не ладила никогда, они терпели друг друга только из-за меня.

Вот и на сей раз для начала Татьяна долго ругала моего бывшего сожителя и только потом перешла к рассказу о тех, кто держал ее в заложницах. По ее мнению, они устроили ей пытку Виталей. Я подозревала, что Виталя считал точно так же: ему устроили пытку Татьяной. Но зачем?

Оказалось, чтобы добиться уступок от Ивана Захаровича. Правда, как сказала подруга, представители «Росалмторга» заключали пари на то, кто кого убьет – Татьяна Виталю или Виталя Татьяну. Проиграли все. А услышав причину, почему до смертоубийства дело так и не дошло, долго смеялись. Оба заложника сказали, что не хотели расстраивать меня убийством друг друга.

В результате все необходимые лицензии на ведение разработок в известном нам регионе получил «Росалмторг» и уже начал его освоение. Иван Захарович отступил. Однако, зная Сухорукова, я не думала, что он сделал это навсегда. Хитрый старый жук, начавший путь с острогов в советские времена, а с перестроечных поднимающийся все выше и выше, не мог забыть об алмазах. Не тот человек! «Алмаз-сейл» из региона тихо ушел, но продолжал работать, только в других местах нашей необъятной страны.

Я решила, что мне следует напроситься в гости к чете Бухаровых и порасспрашивать их. Привлекает ли их «Росалмторг»? Связывался ли с ними еще кто-то? Или Леонид Петрович опять уехал за границу, теперь – читать лекции о том, как у него фактически отобрали месторождение, которое он хотел просто изучить?

По имевшемуся у меня домашнему телефону ответили совершенно другие люди и сказали, что купили квартиру, Бухаровы в ней больше не живут. Я напряглась. Не пришлось ли ученому с супругой срочно продавать жилье, чтобы с кем-то за что-то расплатиться? Иван Захарович не мог их выгнать. Не тот человек опять же. Он ведь понимает, что не Бухаровы виноваты в том, что его обскакали представители «Росалмторга». Да и покупал он в любом случае не эту квартиру, а другую – для сына.

Мобильные телефоны Ольги Ивановны и Леонида Петровича были выключены или находились вне зоны действия сети.

Я позвонила своему бывшему сожителю Витале и спросила про Бухаровых. Мое сообщение для него стало новостью, и он признался, что их компания как-то выпустила геологов из виду. Не до них было. Но теперь Виталя обещал лично выяснить этот вопрос. В конце разговора мой бывший сожитель добавил, что я ему должна быть благодарна до конца своих дней. И вообще ему памятник при жизни надо поставить.

– За что? – не поняла я.

– За долготерпение! Ты знаешь, сколько времени я провел в обществе твоей любимой подружки? Мне никогда никого в жизни так не хотелось убить, как ее!

Далее я выслушала уже знакомые претензии, только теперь в интерпретации Витали. Представляю, как потешались представители «Росалмторга», слушая их перепалки.

– Почему ты не подал сигнал «тревожной кнопкой»? – спросила я у бывшего сожителя.

– У меня ее сразу же отобрали. В «Росалмторге» трудятся профессионалы.

– Что планируют теперь делать Иван Захарович и его профессионалы?

– Он тебе сам скажет. Если посчитает нужным.

Вскоре мы с Татьяной получили приглашение в загородный особняк Ивана Захаровича.

Глава 29

Вместе с хозяином нас вышел встретить… бывший интеллигентный человек Степан Прокофьевич. Только выглядел он не бичом, жаждущим избавиться от пагубного пристрастия к общению с зеленым змием, а очень и очень солидно. Мой таежный знакомый был в хорошем костюме, при галстуке, в начищенных ботинках, гладко выбрит, от него приятно пахло дорогим одеколоном с ароматом морского бриза. Даже выражение глаз у него стало другим! И весь облик изменился! Я сначала никак не могла решить, он это или его брат. Оказалось – он.

– Ну, здравствуй, о чисто гений красоты! – произнес хорошо запомнившийся мне голос, только без хрипа, как в первые минуты нашей прошлой встречи со знатоком литературы и всего на свете.

Мы обнялись, Степан Прокофьевич троекратно меня поцеловал.

– Не можешь поверить, что это я?

– Вы артист?

– Ну, моя профессия требует артистических навыков и умения преображаться, – услышала я многозначительный ответ.

– Не мучай девку! – прогрохотал своим басом Иван Захарович. – Он – частный детектив. Один из самых дорогих. С мировой репутацией.

– С европейской, – скромно поправил бывший бич.

– Для меня Европа и есть мир, – объявил Сухоруков. – Старый Свет. Если оценили там, оценят все.

– И в уральской тайге вы работали на европейцев? – посмотрела я на Степана Прокофьевича – если это, конечно, его настоящие имя и отчество.

Тот кивнул.

– Европейцы не хотят, чтобы наши их снова кинули, – пояснил Иван Захарович, провожая нас к столу.

– Их кинули с алмазами? – посмотрела я на лесного знакомца.

Тот снова кивнул и рассказал про сделку, о которой известно только в узких кругах. Представители одной маленькой, но богатой европейской страны, конечно, не желали, чтобы весь мир (и даже представители других европейских стран) узнал о том, как их надули русские.

Одна известная компания из этой маленькой, но богатой европейской страны стала партнером в геологической разведке и разработке месторождений в определенной части Российской Федерации. Причем данная часть Российской Федерации находилась не очень далеко от Европы, что представителей той страны, естественно, устраивало гораздо больше, чем весьма удаленная Якутия. Европейцы даже отправили первый транш, а наши, как и следовало ожидать, его «освоили». По условиям договора, после проведения геолого-разведочных работ участок должен был делиться на две части, одну планировали разрабатывать русские, вторую – европейцы.

– А европейцы имеют право вести добычу алмазов на территории нашей страны? – спросила я. – Да, для проведения геолого-разведочных работ их могли привлекать…

– Ты забываешь, в какой стране ты живешь, о чисто гений красоты! – воскликнул Степан Прокофьевич. – Всех, кого надо, подмазали, хотя такая наша практика европейцам совсем не нравится. Но если бы они хоть получили, что хотели!

– Не получили? То есть месторождение оказалось пустым? Но если я вас правильно поняла, они ведь проводили геологическую разведку…

– Предварительную. А повторную, подробную, проводили наши. Европейцы последний отчет геологов не видели. И им отмежевали участок с техническими камнями.

– Что это такое?

– Алмазы, которые не подходят для огранки, хотя и могут использоваться в промышленности. То есть затраты европейцы все-таки отбили. Но рассчитывали-то на совсем другие доходы!