– Ну веди, Сусанин, – сказали немцу.
– Я не Сусанин, а фон Винклер-Линзенхофф, – с гордым видом поправил Отто Дитрих следователя и выпятил свою немецкую грудь. Затем, после секундной паузы, он стал рассказывать про свой древний род, чем только не прославившийся.
Сотрудники органов аж заслушались и забыли на время, зачем они все в лес прибыли. Пашка все заснял на камеру. Если мы это народу и не продемонстрируем, оставлю для своих потомков – пусть знают, с какой семьей я временно состояла в родстве! В том, что оно временное, я не сомневалась ни секунды.
После выступления барона, длившегося минут двадцать, первым очнулся Сан Саныч и предложил все-таки не стоять на лесной дороге, а идти по маршруту, которым следовал Отто Дитрих, спасаясь из подвала. Немец с таким же успехом может рассказывать нам о своих титулованных родственниках и по пути.
Мы и пошли, развлекаемые повествованием барона. Ему, кстати, поведали, кто такой был наш Сусанин.
– Юль, – дотронулся до моей руки Андрюха, – скажи мне, как старому другу, а как этот барон в койке? Почему он до тридцати восьми лет не был женат? Ну почему он на тебе женился – могу понять. Он что, голубой?
– Будь он голубой, ты бы это и без меня уже знал. Только не говори мне, что у вас не ведется работа по камере! Ведь явно же есть подсадка? Или кто-то просто из патриотических соображений на вас работает. Дедок, например, который еще в Великую Отечественную партизанил. Ведь так?
Андрей вздохнул.
– Да, дедуля нам очень помогает, – признался мой приятель. – А насчет твоего благоверного… Правильно, он не голубой. Очень даже женщин любит. Хвастался, какой он Казанова, у него в Германии, оказывается, даже есть специальная тетрадочка, где он фиксирует свои встречи с женщинами. У них – ты представляешь! – такие тетрадочки продаются, сделанные типографским способом. Немецкая пунктуальность и точность! Познакомился с женщиной – и зафиксировал. Тебе не интересно было бы взглянуть?
Я покачала головой. Мне плевать на бывших женщин Отто Дитриха. Вот Татьяне – не плевать, и поэтому я не буду просить мужа привезти свою тетрадочку в Россию, даже из любопытства. На такие вещи оно не распространяется.
– Юль, значит, он тебя привлек как мужик?
«А ты об этом тоже как мужик спрашиваешь? А не как опер?» – подумала я, а вслух сказала:
– Каков Отто Дитрих в койке – я не знаю и узнавать не собираюсь. Я с мужиками своих подруг не сплю.
– Не понял, – честно признался Андрей.
– С ним спит Татьяна. Они сошлись на своей общей любви к змеям.
– А выходить замуж за мужчин твоих подруг ты считаешь нормальным? – уточнил Андрей.
– Это было нужно для дела. Татьяна мне спокойно предоставила немца… в аренду. Я ведь расписалась с ним только после того, как Серега сбежал. Мне от Сереженьки надо было избавиться, а немец для этого подходит прекрасно. Я тебе уже объясняла.
– Так, значит, он в день убийства Тамары, сожительницы Ящера, то есть в то время, не к тебе приезжал? – в Андрее заговорил мент. А я уже пожалела о своей откровенности, хоть она и не была стопроцентной.
– Он приезжал к Татьяне. Он такой же больной, как она, в смысле змей. Но об этом совершенно не нужно знать… тем, кому не нужно. Ты пойми: мне требовалось, чтобы Сергей поверил в истинность моего брака! А на остальное – плевать. И Тамару немец в любом случае не убивал. Ты представляешь, чтобы такой бабник, как ты тут о нем рассказывал, мог прирезать женщину из ревности? Да у него одновременно с десяток женщин! В разных странах. Вот Россия временно была не охвачена – и он познакомился с моей соседкой.
– Погоди-ка, – сказал Андрей, подошел к немцу и поинтересовался, не боялся ли он змей, пока шел по лесу.
Ну Отто Дитрих ему и выдал, вся бригада аж глаза закатила! О змеях барон говорил с еще бóльшим воодушевлением, чем о своих титулованных родственниках: глаза горели, одной свободной рукой он вовсю размахивал… Приятель пожалел, что спросил.
– Ну, убедился? – хмыкнула я, когда Андрюша вернулся ко мне.
– Значит, вся ваша компания одновременно решила несколько проблем?
– Ну да. Но, как ты понимаешь, мы Отто Дитриха ни в каком подвале не держали. Мы с Таней его, наоборот, искали, когда он вдруг исчез. И Иван Захарович не знал, кто его умыкнул. Хотя тут выбор большой… За выкуп-то!
Андрей кивнул задумчиво. А у меня уже мелькнула шальная идея. Если удастся найти тех, кто хотел получить с немца выкуп, на них можно сбагрить и убийство Тамары – пусть ее и прикончил Костя Неандерталец! Убили девушку, чтобы подставить немца и затем снять с барона хорошую сумму. Но Андрею я пока что свои предложения высказывать не стала.
Отто Дитрих, к моему удивлению, очень неплохо ориентировался в лесу. Нашим партизанам пришлось бы несладко, если бы против них этот немец воевал. Хотя ведь его родовой замок, наверное, не в центре города стоит… Хорошее знание леса отметила не только я, но и сотрудники органов, и прямо спросили у барона, откуда оно. Я оказалась права насчет замка, но я не знала всего. У барона имелась еще и дача в Альпах, как он выразился, правда, я не совсем поняла, что он имел в виду под словом «дача».
– Подумать только, сколько в твоей новой семье недвижимости, – хмыкнул Андрюша у меня над ухом. – На дачку еще не выезжали вашей русской троечкой?
– Тогда уж шведской, – заметила я.
– Шведская – это когда два мужика, – любезно поправил меня Андрюша. – Мало порнушек ты по видику смотришь.
Барон довольно уверенно вывел нас к до боли знакомому мне дому с привидениями. На этот раз мы подошли к нему со стороны леса – к заколоченному черному входу. С этой стороны были забиты и некоторые оконные проемы на первом этаже. Ночью мы с Татьяной этого не заметили.
– Ты что же, со второго этажа прыгал? – спросил Сан Саныч у Отто Дитриха.
– Нет, – совершенно серьезно ответил немец. – С той стороны вход открыт. Или был открыт, когда я убегал.
– Ну, пошли, показывай, – предложил Сан Саныч, и мы всей толпою отправились к парадному входу.
Однако внутри члены бригады притормозили. Кровь-то тут никто не удосужился смыть…
А она оказалась в двух местах – напротив входа, в холле, где был ранен Костя Неандерталец, и у входа в подвал, где держали немца. Там, как я догадалась, убили одного из охранников Ящера. Вот только как – я не знала. У Ящера с Костей я в свое время не спросила… Но куда увезли отсюда Серегу? И кто? Где он сейчас? У него же нет никаких связей!
Конечно, члены следственной бригады не могли по одному внешнему виду определить, что засохшие бурые пятна – это кровь, хоть и были уверены на девяносто девять процентов, что это она и есть. Взяли пробы. Потом обошли весь дом. Самый большой интерес вызвал подвал, где сидел немец. Он тоже его рассмотрел с интересом при свете мощных фонариков.