– Подумаешь, – Жорес попытался улыбнуться, – ничего бы с ней не сталось, зато потом красотка стала бы посговорчивей. Или моей матушке она дорога, как памятник девственности?
– Замолчи, – королева со злостью швырнула об пол расписной веер, – соображать надо, где, что и с кем можно. Филипп обожает оскорбленные невинности и угнетенную добродетель, он и раньше на нее поглядывал, а теперь и вовсе. Даро – не Эжени, которая и Гастону не отказывает, и вам троим... И не забывай, она – дочь герцога.
– Ты боишься, что король тебя бросит? – подал голос молчащий до этого Фернан Реви. – Глупости, ты – мать наследника, Тагэре никогда на это не пойдет.
– С надоевшими женами чего только не случается, – жестко сказала Элеонора, – тем паче и я, и вы, между прочим, поперек горла всей старой знати. Если Филипп захочет меня оставить, ему с удовольствием помогут, а на вас ему сейчас смотреть тошно. Придется вам проехаться в Аганн и посидеть там до весны.
– Еще чего! Чтобы я пошел на поводу у этого урода!
– Этот урод, если захочет, прикончит вас всех и не заметит.
– Вот как. Моя матушка защищает горбуна. Это что, старость на пороге?
Королева встала, не торопясь подошла к сыну и отвесила ему пощечину.
– Не советую забывать, кому ты обязан своим положением, Жорес Гризье. А что до горбуна, то, может быть, вы научились выигрывать сражения? Или за вас горой и столица, и провинция?
– Нет, сестрица, ты точно или сошла с ума, или влюбилась в Эстре. Так он тебе не ответит. Он у нас и так как собака на сене... Красавица Даро от него не отходит, а он на нее не смотрит, а ты все же постарше будешь.
– Жоресу позавидовал? Еще слово, и тоже получишь. Я ненавижу Александра, но без него Филипп потеряет Юг и Север и угодит в кабалу капустницам, как те же мирийцы, или Жозефу. Я хочу быть королевой сильной страны, братец, а это значит, что кто-то должен не только жрать, но и сеять, а Эстре как раз этим и занимается. Да, горбун не бегает за юбками, но стоит ему свистнуть, та же Эжени пошлет тебя к Проклятому, потому что знает, на какую лошадь ставить... И ты знаешь, иначе не подсовывал бы ему Аврору.
– Уж куда мне до тебя, вот ты точно хорошую лошадку оседлала.
– Теперь мне главное на ней усидеть, и если для этого нужно терпеть горбуна и отправить всех вас в Аганн, я это сделаю. Александр помешан на верности брату и Арции, значит, он нужен и мне. А вот Даро... О ней вам придется забыть, хотя я и хотела, чтоб дети Жореса были наполовину Кэрна.
2885 год от В.И.
3-й день месяца Собаки.
Арция. Лага
Гвардейцы браво раздвинули копья, пропуская брата короля на террасу, где в обществе придворных отдыхали Их Величества. Вообще-то подобные посиделки Александр не терпел, но после позавчерашней охоты нужно было показать, что ничего не случилось, а спешный отъезд сыновей и брата королевы вызван письмом эркарда Аганнского.
Герцог Эстре вошел своей всегдашней легкой походкой, сразу же приковав к себе внимание кавалеров и дам. В этом не было ничего особенного, когда вице-маршал появлялся при дворе, на него всегда обращали внимание, видимо, потому, что он старался бывать здесь как можно реже. Отвечая дежурной улыбкой на поклоны и реверансы, Сандер подошел к Их Величествам, и королева указала ему на кресло рядом. Разговора было не избежать, но он знал, куда шел. Теперь придется слушать посыпанные сахаром гадости и улыбаться потому, что Элла – жена брата, и потому, что женщин на дуэли не вызывают. Впрочем, сегодня Сандер не был расположен глотать оскорбления. Вырывая доверившуюся его покровительству девушку из лап мерзавцев, он прекрасно понимал, кто подал Аганну столь блестящую мысль. Равно как и Филиппу, попытавшемуся его женить на дочери Фернана.
– Я должна поблагодарить вас, любезный брат, – пропела королева, – за то, что вы проявили благоразумие и не стали губить девочку.
– Должен же кто-то был его проявить, дорогая сестра, – Александр почтительно коснулся губами руки Эллы, – если ее родители и тетушка этого не сделали.
– О да, Александр, – голубые глаза вспыхнули, серые остались спокойными и доброжелательными, – вы всегда были благоразумны и добросердечны.
– Верность меня обязывает, сигнора. – Герцог Эстре поднялся, поклонился на удивление изящно для горбуна и направился к выходу, раскланиваясь со встречными нобилями.
– Получила? – засмеялся король. – Я же просил тебя, Элла, и прошу еще раз. Не трогай Сандера, он стоит всех твоих родственничков, вместе взятых. Как бы ты ни была мне дорога, с братом ты меня не рассоришь. Подумай об этом на досуге... А теперь прости, мне нужно сказать пару слов брату и сестре Кэрна.
2885 год от В.И.
3-й день месяца Собаки.
Арция. Лага
Даро не хотела идти во дворец, но пришлось.
– Ты должна вести себя так, словно ничего не случилось, – сказал брат, – и потом, с тобой буду я. Ну же... Если ты начнешь прятаться, поползут слухи.
И Дариоло честно надела золотистое платье и нитку золотистого же жемчуга на шею – память о спасшем их капитане. Все остальное было подарками Рито, или, вернее, герцога Эстре, который, хоть и не купался в золоте, как семейство Вилльо, имел обыкновение помогать тем, кого считал друзьями. Рафаэль пытался отказаться, но монсигнор нашел какие-то слова... Даро не удивилась, Александр Тагэре мог убедить кого угодно. Не словом, так клинком. Мечом он пользовался нечасто, но ради нее поднял руку на всесильных временщиков. Только бы Эстре сегодня был у брата!
Когда они с Рито подъехали к летней резиденции, девушке вновь стало страшно. Ей казалось, что на нее смотрят все, и это действительно было так, но причиной была красота Даро, которую волнение сделало еще ярче.
С монсигнором они столкнулись у самого входа на Террасу Нарциссов. Александр весело болтал с какими-то нобилями. Он, видимо, собирался уходить, потому что стоял лицом к двери. Увидев Рафаэля и Даро, герцог сразу же простился с собеседниками и подошел к ним.
– Хорошо, что пришли, – Эстре весело улыбнулся, никому бы и в голову не пришло, что речь идет о чем-то серьезном, – я говорил с королем, он берет Даро под свое покровительство. Ее Величество вынуждена сделать то же самое. Никого из наших «друзей» здесь нет. Они все осознали и ночью уехали в свои владения. К сожалению, мне нужно идти, но здесь вам ничего не грозит. – Александр слегка сжал прохладные пальчики Даро и ушел. А она осталась.
Было глупо держаться за брата, к которому подошел какой-то рыцарь с разговорами о соколиной охоте. Даро заметила стайку дам и девиц и попыталась к ним присоединиться, но не успела. Подошел король.
– Разрешите, сударыня, – Филипп протянул девушке руку, галантно обернутую плащом, и она, вспыхнув, на нее оперлась, немедленно попав под прицел доброй сотни все замечающих придворных глаз, – давайте погуляем по саду. Не возражаете?