Один из охранников вдруг вырос прямо перед ним.
И дубинка, с треском ударившая Бову прямо в лоб, послала его в мгновенный нокаут.
* * *
Когда Бова свалился прямо ей под ноги, Минута потрясённо замерла перед охранником. Но тот, видимо не посчитав её стоящей внимания, вернулся к месту общего сражения, предоставив её самой себе. Упав на колени, девица принялась тормошить валявшегося без чувств настоятеля, впервые в жизни не с сочувствием, а с самой настоящей злостью. Допрыгался со своими вечными тайнами! Нет чтобы толком объяснить всем, что происходит! Как же – всё сам, всё в себе держит до последнего! И что им теперь всем делать? Сухари сушить?
И Минута сделала то, на что ранее никогда бы не решилась, – отвесила Бове увесистую пощёчину. Однако и это не привело настоятеля в чувство.
– Благуша! – гневно вскричала девица, поднимая голову. – Останови своих нелюдей, пока никого не покалечили! Что же ты вытворяешь?!
– Остановить? – Бывший торгаш улыбнулся с миной несомненного превосходства. – Вот уж нет. Это так забавно. Вы действительно надеетесь справиться не только с моими стражами, но и с той армией, что ожидает моих распоряжений снаружи? Лучше покоритесь. Как покорилась ватага Рыжих в полном составе.
– Ватага Рыжих? – не поняла Минута. – Бандюки? А они тут при чём?
– А как ты думаешь, с кем вы сражаетесь сейчас? – вкрадчиво поинтересовался слав.
Глаза девицы расширились от изумления. Вот эти железные охранники – бандюки?
– Но… но как они сюда попали быстрее нас? И что это с ними стало?
– Это как раз несложно. Транспортные артерии порталов пронизывают весь домен сверху донизу, надо просто знать, где их искать. А кому это знать, как не елсам, которые и нашли их в лесу. Небольшая корректировка личности, прививка определённых боевых навыков и умений, силовые нанокомбезы вместо примитивной одёжки – и перед тобой отлично вымуштрованные, несокрушимые телохранители, верные до последнего вздоха.
– Ах вот оно что… Благуша! – воззвала девица, повышая голос до крика. – Да прекрати же ты это безобразие! Ради нашей с тобой любви! Ради всего хорошего, что между нами было!
– Любовь? Что такое любовь? – скучающе вопросил слав и сам себе ответил: – Лишь мимолётная прихоть для имеющего власть, подобную моей.
– Ты не Благуша! – вырвалось у послушницы, чистая душа которой преисполнилась искреннего возмущения. – Ты монстр!
В ответ слав самодовольно улыбнулся:
– Я знаю.
Горестно застонав, Минута с новой силой принялась лупить Бову по щекам.
Под сводами зала метались разноголосые вопли, слышались звуки ударов, проклятия и матюгальники. Хотя людей Бовы изначально было в пять раз больше охранников, они до сих пор не одолели ни одного. А самих уже с десяток полегло – живописной кучей с торчащими в разные стороны руками и ногами. Причём центр обороны держали, как самые стойкие и опытные, всего шестеро – Ухарь с Пивенем, Безумный Проповедник с Косьмой Тихим да на удивление разухарившийся Воха Василиск, лихо размахивавший направо и налево своей драгоценной балабойкой из-за спины Обормота и остававшийся, таким образом, вне досягаемости для вражеских выпадов.
Сотни, тысячи знаний, навыков, понятий проносились у лже-Благуши в голове и устраивались на своих местах, чтобы больше его никогда не покинуть. От этой гигантской работы у него трещала голова, но сомнений в своих дальнейших действиях он не испытывал.
– Пожалуй, надо внести некоторое оживление в эту свалку и поискать союзников, – проговорил экс-торгаш себе под нос. – Немало народа успело пообщаться с моим ключом во время пути, а значит, сейчас они – слабое звено в армии противника.
С этими словами он подбросил книжицу апофегм в воздух.
Жужжа и трансформируясь в воздухе, та проявила свою сущность неведомого устройства, кем и являлась с самого начала, ловко подделываясь под обычную книгу. Странный, стальной шар, ощетинившийся длинными иглами, с которых срывались и гасли в воздухе искры небесного огня, возник на её месте, а в воздухе сразу запахло грозовой свежестью. Подплыв на безопасной высоте к сражающимся, шар полыхнул фиолетовым светом и уколол тонким лучом Boxy Василиска в затылок.
Далее начало твориться нечто странное. Воха Василиск, постояв столбом пару секунд после того, как его коснулся луч, кинулся к Обормоту и… всем телом повис на его алебарде, сковав свободу действий. Никак не ожидавший столь коварного предательства, Обормот тут же пропустил нацеленный ему в голову удар охранника. Шлем выдержал, хотя и загудел, что твой колокол. Голова тоже – стражник обладал не менее крепким, чем шлем, черепом. Но всё же ему пришлось отступить для перегруппировки в задние ряды сражающихся, волоча по-прежнему висевшего на древке алебарды Boxy за собой.
– Обормотушка, друган, – растерянно воззвал бард, – что-то меня заставляет тебе мешать, вдарил бы ты мне промеж глаз, чтоб в чувство пришёл…
Матюгнувшись, разозлённый Обормот не стал разбираться, кто прав, а кто виноват, и тяжёлый кулак опустился на предложенное Вохой место. В результате бард крутанулся всем телом вокруг древка, но рук, вцепившихся клещом, так и не разжал, хотя на лбу тут же вскочила здоровенная гуля.
– Ну как, понравилось, халваш-балваш? – тяжело дыша, спросил стражник.
– Ага. Давай-ка ещё разок.
Обормот досадливо крякнул, размахиваясь. Второй удар сбил-таки Boxy на пол, тот даже вякнуть не успел.
Иглошар тем временем методично долбил своим лучом других послушников. Один за другим люди замирали, не завершив движения, прекращали атаку на охранников и, немного постояв, неуверенно нападали на своих бывших товарищей.
Творился какой-то кошмар.
Казалось, всё потеряно, поле битвы осталось за врагом.
Взревев как ведмедь, севший на осиное гнездо, Обормот рванулся с алебардой наперевес к врагу. Иглошар попытался и стражника клюнуть своим лучом, но вовремя подставленное лезвие грозного оружия отразило луч в сторону, а затем со всей дури опустилось промеж игл на виновника очередного Вохиного предательства. И так могуч был тот удар, что, ярко полыхнув фиолетовым светом, шар кувыркнулся через весь зал и врезался в стену, выбив в месте соприкосновения целый сноп искр.
Минута как раз заносила руку, чтобы в очередной раз отвесить пребывавшему без сознания Бове Конструктору пощёчину, когда шар, отлетев от стены на шаг и явно потеряв всякую ориентацию, как пьяный закачался в воздухе и завис прямо над настоятелем.
В этот момент Бова открыл глаза и оценил ситуацию.
Его действия были столь стремительны, что Минута и глазом не успела моргнуть. Расстегнув камильный костюм на груди, настоятель выхватил из-за пазухи чашу спасённой с Дирижопля клепсидры, выдернул у неё донце, выбросил ящерку, ошалело юркнувшую обратно ему под одежду, поднял руку с чашей вверх и… вылил воду на иглошар. В следующий миг ладонь Минуты наконец добралась до лица Бовы, отвесив хлёсткую пощёчину. Одновременно со звучным хлопком иглошар, полыхнув от воды, как горюч-камень в топке, отскочил от Бовы на несколько шагов и завертелся в воздухе юлой, быстро окутываясь дымом…